Лиловый (I)

Разбойничьи банды, -- Ханса мог бы немало рассказать об этом, -- обычно держатся вместе за счет харизмы лидера. Атаман этой банды, здоровенный бородатый детина в тюрбане, лежал ничком в песке, и остальные бандиты быстро растеряли боевой запал, понемногу отбежали в сторону.

-- С каких это пор разбойники стали нападать на отряды воинов, -- насмешливо поднял голос Ханса. -- Совсем рехнулись, ребята?

-- Он Одаренный, -- услышал Острон сдавленный голос среди мнущихся бандитов. -- Мы напали на Одаренного Мубаррада!

-- Гайят милостивая... -- почти простонал кто-то.

-- Атаман приказал атаковать, -- наконец виновато сообщил один из разбойников, шагнувший вперед. На Острона смотреть он боялся.

-- Ваш атаман -- безумец, -- холодно сказал Исан.

-- Нет, он не шутит, -- добавил Острон, -- эти трое -- одержимые, их душой владел темный бог.

Уцелевшие люди топтались, о чем-то перешептываясь, а потом как-то один из них ткнул другого в бок, тот -- следующего, и они недружно опустились на колени, и взявший на себя голос наиболее смелый разбойник выпалил:

-- Пожалуйста, простите нас, великие Одаренные!

Острон невольно фыркнул и отвернулся.

-- Я не чую других одержимых, -- вполголоса сказал ему Исан, принявший взгляд Острона на свой счет.

-- Тогда пусть уходят, -- предложил Острон. -- И впредь будут настороже. Темный бог может овладеть любым из нас.

Они задержались на какое-то время; хоронили убитых, потом перепуганные разбойники снялись с места, оседлав коней, и устремились прочь, на восток. Острон и Сунгай смотрели им вслед; чуть позади стоял угрюмый Ханса.

-- Значит, этот белоглазый может чувствовать присутствие другого безумца, -- пробормотал Сунгай. -- Что ж, полезное умение, ничего не скажешь. Вот только говорит ли он правду, когда предупреждает?..

-- Сунгай, -- вздохнул Острон. -- Проверить его не составляет труда. Разве ты не отличишь сумасшедшего человека от нормального, взглянув в его глаза?

-- Я думаю, ты слишком доверчив, Острон.

Нари лишь пожал плечами. Они дружно смотрели, как верблюд Исана опустился на колени, и белоглазый забрался в седло, готовый отправляться в путь вместе с остальными; на его темноволосой голове лежал капюшон плаща, бросавший тень на его лицо, и солнце лишь освещало коротко стриженную бородку. Не видя его глаз, и не скажешь, что он безумец. И на особо сильного бойца он тоже не был похож, но Острон прекрасно знал правду. В бою Исан становится смертельно опасным хищником, которого не замедлит жалость или милосердие, не остановит просьба о пощаде. Из оружия у него вроде бы был при себе только палаш грубой работы, хотя Острон догадывался, что еще пара-другая кинжалов наверняка спрятана в складках одежды. И этот человек вдруг решил принять их сторону и сражаться вместе с ними?.. Никак это роскошный подарок шести богов. Даже если и нельзя считать его союзником, само его отсутствие в рядах врагов уже воодушевляет.

-- Он все твердит про какую-то логику, -- буркнул Сунгай. -- Только я не верю, что человек, даже безумец, может принимать решения исключительно на основе логики. Не может быть, чтобы у него не было совсем никаких чувств.

-- В момент, когда ты признаешь, что у твоего врага есть чувства, -- хмыкнул Острон, -- ты признаешь его равным себе.

Сунгай не ответил. Острон обнаружил, что все остальные уже готовы тронуться в путь, негромко ойкнул и побежал к своему верблюду.

***

Под вечер Исан стал подолгу и задумчиво смотреть на запад, даже направил своего верблюда налево, оказавшись на самом краю отряда. Остальные всадники заметили это, и довольно быстро белоглазый обнаружил, что рядом с ним едут и Острон с Сунгаем, а другие смотрят в их сторону.

-- Что там? -- спросил Исан, указывая на запад. -- Какое-то селение?

Сунгай оглянулся на нахуду Дагмана, который знал местность лучше всех; маарри задумался будто, почесал бороду.

-- Там был небольшой ахад, -- наконец сообщил он. -- Крошечный, буквально четыре семьи. Тот оазис в стороне от дороги, и к тому же озерцо там в последние годы пересыхает. А что?

-- У меня... странное ощущение, -- сказал Исан, когда их взгляды устремились на него. -- То появляется, то пропадает. Это бывает, когда одержимый где-то далеко. На грани восприятия. А что дальше того поселка?

-- Ничего, -- пожал плечами Дагман. -- К северу, разумеется, лежит ахад Санджар, в который мы и направляемся.

-- Далеко до него?

-- Фарсангов девять, -- ответил нахуда. -- По моим расчетам, мы как раз находимся точно к востоку от того маленького ахада, как же он назывался... и в девяти фарсангах к югу от Санджара.

Исан снова оглянулся на запад; солнце опускалось за горизонт и оставило огненные отсветы в его глазах. Верблюды стояли, люди выжидали.

-- Я могу ошибаться на таком расстоянии, -- наконец сказал Исан. -- Я всегда хорошо чувствовал присутствие других слуг Асвада, но девять фарсангов -- это слишком много даже для меня. И к тому же, может быть, это какой-то очередной отряд разбойников. Он мерцает к западу, не к северу.