Лиловый (I)

Искандер поднял на них потемневшие глаза.

На его руках лежал небольшой сверток, размером с двухлетнего ребенка. Перепачканная золой ткань сиротливо хлопала на ветру; что-то темное было завернуто в нее, что-то...

Издав сдавленный стон, Сафир вцепилась в шерсть своего верблюда и спрятала лицо.

-- Раяна, -- еле слышно сказал Искандер. -- Моя Раяна.

Острон в отчаянии оглянулся на Элизбара, но тот только покачал головой; ассахан был бледен, как бумага.

-- Он поджег дом, -- добавил Искандер, прижимая сверток к груди. -- Когда я пришел, пламенем был объят весь первый этаж. Я убил его. Я потушил огонь.

Напуганные люди показались из-за угла другого дома; женщина прятала за своей спиной сына, мужчина сжимал в руке саблю.

-- Я опоздал, -- выдохнул Искандер. Они молчали, не зная, что сказать; наконец Острон услышал тяжелые шаги за своей спиной.

Абу Кабил обогнул его, подошел к обезумевшему от горя маарри. Положил руку тому на плечо.

-- Он использовал Дар, -- негромко сказал Исан слева от Острона. -- Он Одаренный Гайят.

-- Заткнись, -- безголосо ответил ему Острон.

***

Сняв платки, люди стояли вокруг. Опустили головы; кто-то всхлипывал. Свежая могила была усыпана цветами, возле нее на колени опустился Искандер.

Все молчали.

Поначалу тело старика Файясуддина, который оказался одержимым, не хотели хоронить; выкинуть его шакалам на съедение, предложил кто-то. Острон был тем, кто напомнил им: этот человек долгую жизнь прожил среди них, и хотя его последний поступок, может быть, перечеркнул все, что он делал до того, это не делает его животным.

Вторая могила, поменьше и без намека на цветы, была выкопана на окраине оазиса. Ханса и нахуда Дагман вдвоем сделали это, тихо, пока остальные хоронили жену и дочь Искандера, потом бесшумно вернулись к остальным.

-- Ты был прав, -- еле слышно сказал Острон стоявшему рядом с ним Исану. -- Если бы мы задержались хотя б на пару часов, я бы смог остановить его, и никто бы не пострадал.

-- Но тогда этот человек не открыл бы в себе Дар, -- спокойно возразил Исан.

-- Да что ты... а, -- Острон поник. -- Тебе не понять этого, белоглазый. Люди погибли, а ты только и говоришь, что о его Даре.

-- Разве это не важно?

-- Нет ничего важнее человеческой жизни.

-- Я о том же, -- пожал плечами Исан. -- Его Дар спасет еще не одну жизнь. Если человеческая жизнь так важна, то разве тысяча их не важнее, чем две?

-- Опять ты со своей логикой.

Они замолчали. Искандер медленно выпрямился, обернулся. Его лицо было пустой маской; серые глаза стали почти белыми.

-- Я должен идти с вами, -- сказал он, обращаясь к Острону. -- Верно?

Что-то внутри у него болезненно сжалось, но Острон тем не менее кивнул.

-- Да, -- тихо ответил он.

-- Хорошо, -- бесчувственным голосом произнес Искандер. -- Пойдемте... сейчас. Мне все равно нет нужды собираться.

Острон скользнул к нему и мягко положил ладонь на его плечо. С другой стороны неожиданно оказался Элизбар.

-- Это война, -- негромко сказал Острон, пока они медленно шли прочь от могилы; люди расступались перед ними. -- Люди умирают каждый день, Искандер. Наша задача -- остановить это...

-- Я буду сражаться с одержимыми? -- спросил Искандер.

-- Куда без этого, -- буркнул ассахан.

-- Сейчас мы отправимся в Халла, -- напомнил Острон. -- Но потом, когда отыщем Одаренного Хубала, мы вернемся в Ангур. А там, если боги будут благоволить нам... мы пойдем прямиком в Хафиру, Искандер. Мы искореним зло.

-- Хорошо, -- на бледном лице маарри впервые показалось какое-то выражение. Острон вздохнул: он догадывался, что тот сейчас чувствует.

Уже темнело, когда отряд собрался на границе оазиса; оставшиеся жители робко предлагали им подождать до утра, но Сунгай лишь сурово покачал головой. Дневная жара понемногу спадала. Люди топтались между верблюдами.

-- Из Санджара ведет дорога на север, -- спокойно сказал Дагман, куривший самокрутку. -- Около двух недель до гор Халла. Быть может, две с половиной. Напрямик там, правда, быстрее, но напрямик дороги нет.

-- Отчего? -- глухо спросил Острон.

-- Бакхтанасар, -- коротко отозвался нахуда.

-- Что это?

-- Пески мертвых, -- буркнул Ханса, -- дурное место. Говорят, люди там пропадают без следа.

-- Хорошо, -- кивнул нари. -- Куда приведет нас эта дорога?

-- Сабаин Кфар-Акил, -- сообщил Дагман, -- а потом сабаин Кфар-Руд. Басир, ты знаешь эти поселки?

-- Да, -- помешкав, кивнул китаб. -- Это самые западные сабаины. Кфар-Акил находится у самого основания гор, а Кфар-Руд -- на перевале Ирк Эль Амар, и оттуда на восток ведет только одна дорога, через перевал. Я бывал там, правда, всего лишь один раз, но я думаю, не заблудимся.

-- Не заблудимся, -- добавил Анвар. -- Если идти по этой дороге, попадем в сабаин Умайяд, а оттуда до Визарата рукой подать.

-- Тогда в путь, -- угрюмо сказал Острон, забираясь на своего верблюда. -- Некогда медлить.