Лиловый остров или трое из прошлого (СИ)

   На спине у монаха так и висел мешок. Перейдя через мост, монах поставил Ваську на землю. У того все еще кружилась голова.

   - Пойдем. В монастыре у нас настоятель, слышишь, голова та еще! Он все знает. Точно. Он даже о компьютерах слышал. Так что сейчас разберемся. И кто ты, и как тебе помочь, - Никодим легонько подтолкнул Ваську вперед. - Иди прямо по тропинке. Чтобы я видел.

   Васька чуть осмелел, спросил:

   - Может, я помогу? Тяжело ведь вам, я вижу.

   Старик остановился, снял мешок и достал две сырных головы, передавая Ваське, сказал:

   - Возьми под руки. И не так тяжело будет, и мне помощь.

   Они прошли еще немного, пока их глазам не открылись старинные стены монастыря. Васька едва не задохнулся, узнав тот самый монастырь, куда они с матерью совершали паломничество несколько лет назад.

   Двухэтажное здание монастыря так же белено, как тогда. Крыша покрашена в зеленый цвет. Склон горы, к которому прилепился монастырь, зеленел густым лесом, совсем рядом со стенами Васька рассмотрел тщательно возделываемые делянки с какой-то растительностью. Подходя ближе, он узнал кочаны капусты, высаженные ровными рядками, морковь, даже петрушка с укропом здесь росли. На делянках работали, пропалывая, несколько мужиков и баб в обычной одежде.

   Никодим провел рукой по Васькиной спине. Васька вопросительно взглянул на него.

   - У тебя нет крыльев, - задумчиво произнес Никодим.

   - Конечно, нет, - Васька даже засмеялся, - я же не птица.

   Только тут Васька обратил внимание на странную сутулость работающих на делянках людей. Да и Никодим согнулся, будто горб у него за спиной.

   - Кто же ты есть, Васька? - спросил Никодим. - Хотя, ладно. Пойдем к настоятелю.

   Подходя ближе к делянкам, Никодим то и дело вскидывал в приветствии руку, отвечая на крики работающих.

   - Привет, Никодим! Как добрался? - раздавалось то тут, то там. - С уловом пришел или как? А что это за мальчонка с тобой?

   - Разберемся, - отвечал старый монах, - с уловом, конечно!

   Васька видел, что Никодиму рады. И чувствовал, что тот его не бросит, защитит, если что случится. Васька ступил на знакомые, мощенные тесаным камнем, монастырские дорожки с легким трепетом. Он узнавал и не узнавал двор. Росшие вдоль дорожек кипарисы казались слишком высокими, розовые кусты - слишком раскидистыми. В то же время стены монастырских зданий не изменились. В храме распахнуты двери, в трапезную - закрыты. Васька оглядывался по сторонам. Тогда во дворе монастыря обитало несколько собак. Васька с одной подружился. Он искал ее взглядом, но не увидел.

   Никодим посадил Ваську под раскидистым старым дубом, положил около его ног мешок, велел ждать и скрылся за одной из дверей трапезной. На некотором расстоянии от Васьки собралась ватага мальчишек. Они разглядывали Ваську с живым интересом. Вот тут и Васька заметил нечто, заставившее его задохнуться. Он увидел крылья! Мальчишки взлетали периодически, очерчивали над Васькой круги и опускались на землю. Близко подлететь не отважился ни один. Васька слышал обрывки разговоров:

   - Бескрылый совсем! - сообщил один.

   - Даже прорезей в рубахе нет, - вторил другой.

   - Мутант, наверное, - решил третий.

   Васька чувствовал, как приливает и отливает кровь от лица под их взглядами. У него стали мокрыми ладони. Когда же увидел летящих девчонок, едва не упал в обморок, от позора его спас вернувшийся с молодым монахом Никодим.

   - Васька, ты сейчас пойдешь к настоятелю. Вот этот парнишка проведет, Максом его кличут. Я сыры отнесу на кухню пока, потом приду за тобой. Погостюешь в моей келье. Места хватит.

   Васька, непрерывно оглядываясь, пошел за молодым монахом к двери, за которую ходил Никодим. Тот вдруг оглянулся и крикнул:

   - И не боись, слышь, Васька, не боись! Не обидим!

   Макс оставил Ваську в огромной комнате, посередине которой от стены до стены тянулся деревянный стол. Вдоль стола - длинные скамьи. По стенам развешаны картины. Некоторые совсем не церковного содержания, что Ваську очень удивило. Здесь собраны и пейзажи, и натюрморты, и портреты; картины, писанные маслом и акварелью, а еще гравюры. Все в рамках, некоторые под стеклами. Над столом - огромная люстра со множеством хрустальных подвесок. Васька присел на краешек скамьи, и ладони его вдруг покрылись липким потом. Он увидел картину, изображавшую дымящиеся развалины родного села. Снова закружилась голова, и предательски похолодело внутри.

   Со скрипом открылась дверь, и к Ваське вышел монах:

   - Пойдем, парень. Настоятель тебя примет в своих покоях, - позвал он.

   Они прошли через анфиладу комнат, где занимались самыми разными делами дети. В одной царила тишина, ребята лет пятнадцати скрипели перьевыми ручками, что-то старательно выписывая в тетради из открытых книг, в другой - решали задачи, в третьей - пели. Васька догадался, что это школа.

   Покои настоятеля напомнили обыкновенную комнату с круглым столом посередине и вереницей стульев вдоль стен. Над столом висел желтый абажур. Васька такой видел где-то в кино. Настоятель, седой мужчина в черных одеждах, сидел около окна в кресле с толстенной книгой в руках. Напротив стоял стул.