Лиловый остров или трое из прошлого (СИ)

   Васька робко, бочком вошел в комнату. Настоятель сидел за большим круглым столом, вооружившись лупой, и читал какую-то тетрадь в блеклой зеленой клеенчатой обложке, с пожелтевшими от времени, неровными по краям листами. Он недовольно взглянул на Ваську, спросил:

   - А где Никодим?

   - Вот, - Васька протянул записку, - не может он, ногу повредил.

   - Вечно с ним что-то не так! - возмутился настоятель, забирая записку, бегло пробежал глазами строчки, сказал - Макс, придется тебе с Васькой одному идти к старому буку. А я с этим древним фолиантом - к Никодиму. Серьезно старик упал. Лекарь даже шину наложил.

   Настоятель поднялся, поправляя дряхлую рясу. Свернул тетрадь трубочкой и вместе с лупой спрятал в огромном кармане.

   - Поешьте сейчас и ступайте. В дупло не входите ни в коем случае. Просто внимательно все осмотри. И внутри тоже, голову сунь, а ногу туда не заноси! Знаю я вас, любопытные! Может, какая зацепка найдется?

   Настоятель стремительно, будто молодой, вышел из комнаты.

   - Пойдем поедим, - позвал монах Ваську.

   ***

   Никодим дремал. Он нашел удобное положение, когда не болела нога, и старательно берег его. В келье пахло жженым воском. Тоненькая свечка, зажженная Васькой перед уходом, догорела, и в сером утреннем мареве огарок чадил, пуская кверху тонкий белесый дымок. Никодим любил запах догоревшей свечи. В дверь постучали и, не дожидаясь ответа, вошли. Это был настоятель. Он не скрывал раздражения. Но говорить сразу не смог: мешала одышка.

   - Здравствуй, - сказал Никодим, - а все потому, что зарядку не делаешь.

   - Отстань, - настоятель грузно опустился на стул у кровати, вытирая выступившие на лбу капельки пота, - вот душа у меня не на месте.

   - Что ж так? - Никодим с жалостью разглядывал покрывшегося красными пятнами друга. Еще бы, ровесники, а насколько он - Никодим - сильнее! А все дороги. То туда пешком, то еще дальше. Летал Никодим редко - тяжело с его-то весом, но ходить по горам, тренировать и сердце, и ноги, да и голову тоже, упрямо не переставал. Хотя уже столько раз предлагали то в ключники, то в смотрители спален уйти. Отказывался. И сейчас: полежит недельку и пойдет снова.

   - Нашел я эту тетрадь, нашел! - настоятель решил не спорить, а сразу перейти к делу.

   - Какую? Не помню.

   - Да ты можешь и не знать. Дневник майора. Может, эти дети, наш Васька и та девочка, что в городе видели, попали сюда не случайно? Понимаешь?

   - Не понимаю. Там написано, как им вернуться? - Никодим приподнялся на локтях и поморщился - движение разбудило боль.

   - Нет, старый дурак! Здесь написано, что произошло пять сотен лет назад. Где и в какой последовательности!

   - И что нам это дает?

   - Не знаю. Знал бы, не пришел к тебе. Вот смотри, читаю: "Первый взрыв на Армянской АЭС в десять ноль-ноль. Затем, в десять пятнадцать, на Ростовской", понимаешь, цепь взрывов. Со всех сторон. Указывается время и место, где произошли взрывы.

   - А где Васька? - Никодим грозно посмотрел на настоятеля, - где пацанчик?

   - С Максом к буку пошел. Может, найдут там что?

   - Что ты там хочешь найти?

   - Путь в прошлое.

   - А ну как сгинет парень? Попадет в эти взрывы... Пусть бы у нас оставался, - Никодим попытался сесть, кривя лицо в судорожной гримасе боли, и упрямо сдвигал ногу к краю кровати.

   - Что ты делаешь?

   - Полечу. Я к буку тому полечу!

   - Успокойся, я велел Максу все осмотреть, не входя в дупло, как мы с тобой и договаривались. А ты и летать-то уже разучился, небось? Что-то я тебя не видел на крыльях давненько.

   - Вот, увидишь!

   - Прекрати истерику! - настоятель навис над Никодимом, грозно сжимая кулаки. - Бегать, прыгать и летать - дело уже не твое! Наше дело - думать. А они сейчас поедят и пойдут тихохонько. Макс инок умный. Глупостей не наделает.

   Никодим бессильно откинулся на подушки. Вернувшаяся боль и принятые утром капли лишили его сил. Настоятель подсел ближе, открыл клеенчатую грязно-зеленую потрепанную тетрадь, и они долго читали дневник офицера погранвойск, выяснили последовательность взрывов, представили объем возникшей катастрофы. Дальше дневник повествовал, как майор выводил группу солдат из зараженного места. Единственное, что они смогли сделать, - дойти до монастыря, где постепенно один за другим погибли от лучевой болезни. Последние записи были сделаны православным монахом. Майор надиктовал обращение к жене и детям. Он надеялся, что эта катастрофа не погубит все население Земли.

   ***

   Макс оказался веселым и словоохотливым парнем. Всю дорогу он старался веселить Ваську. Рассказывал, как двойки получал, когда учился, как Никодим их наказывал за прогулы. Любили ученики сбежать с какого-нибудь скучного урока и улететь либо в лес, либо в ущелье. Васька почти не слушал. Он шел, насупившись, глядя под ноги. Очень беспокоил Ваську оставленный в одиночестве больной Никодим. Не видел он ни неба синего, ни веселой летней зелени, ни голубых цветущих пролесков вдоль тропинки, не слышал шума потока справа внизу, даже мостки через речку, очень шаткие, почти не заметил. Проскочил на одном дыхании.