Лимб. Анафемные души

– Знаю! – пыхтит мама, поправляя взлохмаченную причёску. – Иначе уже давно бы схватила её за волосы и потащила домой! Маленькая, неблагодарная…

– А ты предала папу, – перебивает девочка и с ненавистью смотрит на скользко улыбающегося мужчину в костюме.

Женщина круто разворачивается на каблуках и уносится вдаль по коридору.

– Зря ты так, – вздыхает мужчина, – твоя мама забоится о тебе.

– А ты забоишься о моей маме и вместе из нас могла бы получиться замечательная грёбаная семейка!

Мужчина неодобряюще качает головой:

– Ты в доме Господа. Как можешь произносить такие слова?

– Просто убирайся отсюда.

Мужчина отвечает улыбкой, так что глубокие морщины складками проступают на гладковыбритых щёках.

– Уже ухожу, – подмигивает и запускает руку во внутренний карман пиджака, вытаскивает из него небольшую плоскую коробку, перевязанную красной лентой, и протягивает девочке. – Передай, пожалуйста, это святому отцу, ты же как раз к нему собиралась?

– Почему сам не отдал? – девочка принимает коробку из рук мужчины и не сводит с его лица тяжёлого взгляда.

– Забыл, – пожимает плечами тот и шагает по коридору. – Ах, да. И передай ещё, что если через два дня не сможет сделать то, что от него требуется, то пусть воспользуется моим подарком.

Девочка заходит в кабинет священника, но уже через несколько минут с ещё более обречённым видом и пустыми руками покидает его. Ступает по старой ковровой дорожке, когда из-за закрытой двери раздаётся выстрел, а в моей голове раздаётся весёлый свит Рэйвена и его голос следом:

«Классный был подарок!»

***

Всё ещё слышу этот звук. Он взрывается в моей голове снова и снова, колотит по ней изнутри, пульсирует в безумии, тисками сжимает виски. Звук выстрела пистолета, который я собственными руками вручила священнику, подобно хищному зверю разрывает голову и царапает острыми когтями.

И я хочу… я готова слышать его снова и снова, если это потребуется. Если это и есть – моя настоящая жизнь. И если тот выстрел – доказательство моего существования.

«Моего отца больше нет, как и меня», – новая мысль огненным фейерверком салютует в сознании.

Моя мать – сущая стерва и предательница.

Мой отчим – убийца.

Возможно тайна моей смерти окажется простой и банальной, а не сложной и заковыристой, как я всегда о ней думала. С такой семейкой теперь вполне допускаю самоубийство.

Открываю глаза и не сразу понимаю почему вижу свои волосы облизывающие сухую покрытую трещинами землю, а также перевёрнутую вверх тормашками морду волчицы скалящуюся мне в лицо. А потом доходит – о, да это Я вишу вниз головой! Это меня привязали к дереву подобным образом, так что я теперь вероятнее всего напоминаю гусеничный кокон, потому что тугих верёвок облепивших моё тело нет только на лице!

– Привет, – наглая ухмылка этого психопата дальними габаритами светит в глаза. Рэйвен, уперев ладони в колени, сгибая спину и склонив голову, очевидно, будучи довольным своей изобретательностью, пялится мне в лицо.

– Ха. Ха. И – ха, – произношу сухо и без эмоций.

– Рад, что тебе нравится, – Натягивает губы в новой улыбке и отряхивает ладони так тщательно, словно долгое время копошился ими в ведре с дерьмом. – Сегодня ты спишь так. И сегодня, кстати, заморозки передавали.

– А не много ли ты дрыхнешь для самого палача Лимба?

– М-м… согласен, многовато, – отвечает, поразмыслив и разводит руками. – Но, чёрт, ничего не могу с собой поделать!

– Где мы? – спрашиваю, особо ни на что не рассчитывая.

– В промежуточном секторе. Рядом с сектором фантомов, откуда мне пришлось тащить тебя на своей спине.

– А почему у меня зад болит? – На самом деле болит не только зад, но и вся задняя часть тела, так, словно на мне слоны танцевали!

– Ну… – Рэйвен испускает драматичный вздох и пожимает плечами, – я пару раз уставал. Что смотришь?.. Меньше надо было спать, принцесса хора.

– Я это не контролирую, – шиплю сквозь зубы. – Развяжи меня! Я не собираюсь убегать!

Гнусные смешки один за другим выпархивают изо рта Рэйвена, а глаза, насмехаясь, щурятся:

– До тебя немного не дошло, анафема. Это, – кивает на верёвки, – не страховка. Это – твоё наказание.

– Я просто хотела увидеть их!

– Кого? – фыркает. – Свою чокнутую мамашу? Или того кто прикончил священника твоими руками?

– Я не знала, что в коробке!

– Точно. А теперь знаешь. Всё, отвали. На этом твои воспоминания закончились. А попробуешь повторить…

– И ты ничего мне не сделаешь, – перебиваю со смешком.

Голова Рэйвена склоняется набок:

– Дааа?.. И почему же?

– Не выгодно. Или придётся и дальше тащить меня на спине в чистый сектор. Я не боюсь тебя, Рэйвен, как бы грустно тебе не было это слышать. Потому что мне уже плевать: умру я от проклятия, или от твоих рук. Проклята моя душа, а не тело, так что меня уже ничто не спасёт.

Рэйвен долго и пристально смотрит мне в лицо. Так долго, что красное солнце успевает коснуться острых макушек гор вдали и бросить на редкий лесочек, в котором мы остановились, зловещие тени.