Читаем «Лимонка» в тюрьму полностью

Притворная вежливость заглядывающих в камеру ментов запросто сочетается с невозможностью добиться приёма от фельдшера и пары мисок от комендантши.

Волоха Кипиш. Моложавого вида пятидесятилетний пацан, большую часть жизни просидевший. Постоянно оскаленные в вызывающе-весёлой улыбке золотые зубы. Запомнился в чёрном костюме с чёрной рубашкой, как ездил в те же дни, что и мы, на суд. Возвращался в тюрьму пьяным, весело сорил пачками сигарет – довольно редкая для хронического зэка поддержка с воли.

В полный рост показал себя во время голодовки. Связался по мобильному с прессой, аргументированно опроверг ментовские дезы, пригрозил массовым вскрытием вен на третий день голодовки. Как отмстили мусора – можно догадываться. Действительно – Кипиш настоящий – один из последних – Авторитет. А называет себя босотой и грязью из-под ногтей…

Пусть шесть лет покажутся тебе неделей, Волоха!

Только что полученное письмо:

«Уважаемый Сергей Соловей!

Пишет Вам участник войны, рождения 1910 года. Прочитал Ваше интервью в газете «Час» от 19.5 и решил Вам написать. Во-первых, убедительно прошу прекратить «голодовку смерти», так как она не даст результата. А жизнь Ваша нужна, как горящий маяк, который будет показывать путь и давать надежду для всех угнетённых русских в Латвии.

После войны Министерство электростанций из Москвы меня направили в Латвию, как теплотехника-энергетика для восстановления ТЭЦ в городе Лиепае, где я и работал с 1946 года до самой пенсии. За хорошую работу от Латвийского правительства имею более 50 поощрений, благодарностей и грамот. А в результате мне теперь, под угрозой прекращения выдачи мизерной пенсии, выдали паспорт «негражданина», вместо моего русского паспорта (гражданина СССР). То есть меня лишили всех прав гражданства. Раньше это делалось только с умалишёнными или по решению суда. Но я пока ни разу не судился и не сошёл с ума. Спрашивается, за что же меня смешали с грязью? И таких неграждан в Латвии много!

Выражаем Вам благодарность за то, что Вы вступились за нас. Но меня удивляет – за что же Вас так строго наказали? Ведь в Ваших действиях нет фактов терроризма, и в крайнем случае их можно рассматривать как мелкое хулиганство, за которое могли бы дать один или два года (от силы). Неужели Ваш адвокат не мог это обосновать?!! Да Вы и без адвоката могли бы указать в своей апелляции это положение!

Советую Вам по этому поводу обратиться к русскому президенту Путину, который, я думаю, вступится за Вас. Да и Ваша невеста пусть обратится к нему за защитой.

Со своей стороны, мы тоже попробуем обратиться к нему.

Президент России прислал мне поздравление с Днём Победы, однако это не ослабляет нашего унижения тут, в Латвии. Вы сообщите мне о том, какой ответ Вам дали на апелляцию?!

А также сообщите адрес своей невесты. И мы через неё будем поддерживать связь с Вами. Она ведь ближе к президенту и может попасть к нему на приём. Надо использовать все возможности. Сообщите и Ваш правильный адрес.

С приветом: С. Миролюбов».
Перейти на страницу:

Похожие книги

Год Дракона
Год Дракона

«Год Дракона» Вадима Давыдова – интригующий сплав политического памфлета с элементами фантастики и детектива, и любовного романа, не оставляющий никого равнодушным. Гневные инвективы героев и автора способны вызвать нешуточные споры и спровоцировать все мыслимые обвинения, кроме одного – обвинения в неискренности. Очередная «альтернатива»? Нет, не только! Обнаженный нерв повествования, страстные диалоги и стремительно разворачивающаяся развязка со счастливым – или почти счастливым – финалом не дадут скучать, заставят ненавидеть – и любить. Да-да, вы не ослышались. «Год Дракона» – книга о Любви. А Любовь, если она настоящая, всегда похожа на Сказку.

Андрей Грязнов , Вадим Давыдов , Валентина Михайловна Пахомова , Ли Леви , Мария Нил , Юлия Радошкевич

Фантастика / Детективы / Проза / Современная русская и зарубежная проза / Научная Фантастика / Современная проза
Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее