Лимонные дольки (СИ)

– Кесарево будем делать, где-то на тридцать второй неделе, боюсь дольше просто не доносите, – ответил врач, продолжая светиться, как новогодняя елка. Не каждый день к ним поступает пациент с мужской беременностью. Это можно сказать неимоверное везенье, что они имеют возможность наблюдать за этим своими глазами. Боюсь, нас отпустят отсюда не скоро.

– Что вы имеете ввиду, под ЕСЛИ доносит? – спросил я потому, что мне совершенно не понравилась эта формулировка.

– Плоду просто не хватит места, мужской организм все-таки не приспособлен для вынашивания детей.

– С ней все будет хорошо? – взволнованно спросил Гарри, видимо уже жалея, что родился мальчиком. С самого начала, когда нам сказали, что Гарри и правда в положении, я готовился к новой истерике и слезам, но ничего подобного не было. Он сразу же начал воспринимать ребенка, как СВОЕГО. Думаю, не имеет значения, кто беременный - мужчина или женщина, беременность все равно меняет человека. Как можно ненавидеть малыша, которого ты сам вынашиваешь столько времени, даже если природа не позаботилась об этом сама?

– Конечно, мы позаботимся об этом! – сказал врач, снимая волнения с нас. Думаю, позже я сообщу ему, что с ним случится, если с Гарри или нашей дочерью что-нибудь произойдет.

***

– Северус, я уверен, что жду ребенка, но не понимаю… КАК? Мы же с тобой… – тихо сказал Гарри, когда нас, наконец, оставили в покое. Правда, без моей помощи тут не обошлось.

– Ты спал, мне нужно было подтвердить брак, но в твоем состоянии тогда…

Я не смог закончить предложение и присел на кровать возле супруга. Мне было противно вспоминать тот первый раз, а признаваться в нем тем более. Как же я хотел, чтобы он никогда не узнал о том, что произошло в ту ночь.

– Ясно, – довольно спокойно ответил Гарри, – а может, мы сможем повторить?- Гарри слегка улыбнулся и сжал мою ладонь.

Он что, предлагает мне спать с ним, когда он без сознания? Он в своем уме?

– НЕТ! – резко сказал я. Подросток вздрогнул от моего тона и опустил взгляд на одеяло. Он всегда так делал, когда не хотел, чтобы я видел его слез. Черт!

– Прости, я … я не могу сделать это опять. Я не могу просто изнасиловать тебя, – произнес я, обнимая свое сокровище. Он и правда начал плакать и немного дрожал в моих объятиях. Мокрый нос уткнулся мне в шею, а руки обвили талию.

– Я хочу, чтобы ты это сделал, – уперто продолжал он.

– Гарри, я хочу, чтобы ты смотрел на меня, кричал и стонал от удовольствия, а не лежал тряпичной куклой. Понимаешь? – произнес я как можно нежнее.

– Но…

– Никаких но, только так. Я подожду столько, сколько будет необходимо.

***

– Северус, а помнишь, эту ракушку я нашел на пляже? – спросил Гарри со слезами на глазах. Я оторвался от бумаг и усадил свое чудо на колени. Глаза у него уже были красные, впрочем как и нос. Пришлось немного отодвинуться от стола, чтобы смог поместиться его уже довольно большой живот. Ложиться в больницу нам нужно будет уже на следующей неделе, но я пока не говорил Гарри об этом. За эти месяцы он просто возненавидел врачей.

– Помню, конечно. Ты еще хотел краба домой привести, – сказал я, легко поглаживая живот сквозь ткань хлопковой рубашки.

– У него же семья, – сказал Гарри и снова заревел, словно кто-то умер.

Это повторялось достаточно часто. Он мог плакать абсолютно над всем, хоть главным объектом зачастую выступал Снег, бедный несчастный и вообще вечно голодный. Гарри было жалко всех вокруг. Он даже рыдал над моими туфлями, которые как обычно погрыз пес. Мне же ходить будет не в чем! Первое время я волновался и бросался успокаивать его, но врач объяснил, что это нормально и нужно позволить беременному папе выплакаться и делать то, что он хочет. Этим я и занимался, а Гарри хотел многого! Никогда не искали моллюсков в Лондоне в три часа ночи? Или ананас в пять часов утра? А я вот искал, и еще много всего. Жить с беременным мужем оказалось не так легко, как я думал сначала. Он мог смеяться, а следующую секунду плакать, а через десять минут вообще спать. Какие нервы тут выдержат?

***

POV Гарри

Роды, как и предполагали врачи, начались раньше срока и я в это время находился дома потому, что ни за что не соглашался аппарировать в больницу раньше, чем это будет необходимо! Я не хотел бросать Северуса одного. О нем же заботиться нужно, они со Снегом совершенно не ладят, кто-то обязательно останется голодным. Сами роды я не помню совершенно потому, что просто спал под чарами. Помню, первое, что я увидел, когда проснулся, был Северус и маленький розовый комочек на его руках. Наша дочка. Она была прелестной, самой красивой на всем белом свете, правда характером пошла в моего мужа. Это я понял немного позже, когда мы вернулись домой, и я остался с ней наедине. Ребенок был очень шустрым и казалось, она никогда не замолкает. Долгожданная тишина наступала только когда она кушала или же спала. Хоть второе было очень редко. Почти все время она находилась на руках у меня или Северуса. Не знаю, что бы я делал, если бы не он.

– Гарри, ужин готов, – тихо сказал Северус, появляясь в дверях спальни.