Лимонные Сады

Тем же вечером раненых забрали на сушу, а больных лихорадкой отправили на карантинный остров. Ранее этот остров использовался в Византии как маячная станция. Теперь же здесь находилась больница с мини-операционной и карантинным отделением. Умерших сбрасывали в море, оклемавшихся через 15 дней отправляли на берег.

К капитану приставили конвой. Всех офицеров оставили на борту фрегата под постоянным дозором. Пять больных были размещены в одной просторной каюте.

Некоторые матросы остались на борту добровольцами по причине того, что им просто некуда было идти. Находясь в постоянном плавании, они не представляли, что будут делать на суше, где уже начались волнения и погромы. Всем показалось странным, что турецкий дозор подчинялся немецкому офицеру, который проверял борт каждую ночь. Задавая одни и те же вопросы, он заходил в каюту к больным, откуда каждый раз выносили мёртвого.

…Так капитан и Рауль остались вдвоём. Кровати между ними были пусты и простыни сдёрнуты.

В центре Константинополя проводились правительственные собрания, на которых обговаривалась судьба христианской интеллигенции Османской империи.

Все чего-то ждали… Как будто и само это решение исходило и планировалось далеко за пределами Босфора.

Рауль пришёл в себя. Он слышал беспечную болтовню матросов, и это означало, что он выкарабкался!

Привстав, он ощутил невыносимую боль у висков и положил голову обратно на подушку. Повернувшись, Рауль увидел капитана. Его истощённое тело почти бездыханно лежало на отдалённой кровати. Казалось, жизнь уходила из его груди.

Найдя в себе силы, Рауль окликнул матросов, которые сидели на палубе, наслаждаясь весенним солнцем.

– Рауль Эфенди! – обрадовавшись, они устремились в каюту. – Сейчас принесём вам еды! Молодые орехи и свежая рыба!

Они помогли ему привстать.

– Сколько прошло времени? – поинтересовался Рауль.

– Всего-то пять дней, Эфенди!

6

Дорога показалась Аннет вечностью. Мать гнала лошадей, пока повозка не отклонилась в повороте. Левое колесо разболтано проскакивало в рейке, и казалось – вот-вот отпадёт в сторону.

На починку потребовалось много сил и времени, пока один из крестьян не поспешил на помощь. Своими мужскими руками он вставил и закрепил болт.

– Госпожа, готово!

Карин протянула ему пару монет.

– Дороги опасны, – предостерёг он, и это было вторым знаком после сломанного колеса, – везде солдаты или выпущенные на свободу заключенные. Вчера у нас украли овец!

– Я знаю… – ответила Карин.

Развернув лошадей, они направились к морю.

– Маман, мы куда едем? В Константинополь? – испуганно поинтересовалась Аннет.

– …За помощью!

Карин и сама не знала, куда теперь они едут. Дороги оказались намного опаснее, чем она представляла их в лимонных садах Амасии.

– Мы едем к морю за помощью! – прокричала Карин.

Она надеялась, что корабли Антанты могли находиться недалеко от берега.

Аннет заплакала. Теперь они точно знали, что встречи с Раулем может никогда и не быть… И что главное сейчас – спасать собственные жизни.

Отступление 3

Tur Abdin Region

Тур Абдин: Ширнак-Мардин, ноябрь 2019

Рядом со мной сидит симпатичный и интеллигентный мужчина. Ему лет 50. Он стильно одет и ведёт беседу спокойным голосом. Его первый вопрос: лечу ли я одна и не страшно ли мне отправляться в путешествие без сопровождения. Мне странно слышать такую формулировку.

Потом он переводит тему на бизнес и рассказывает о своих приличных доходах от урожая. Потомственно он владеет землёй, на которой сеет чечевицу и пшеницу.

– Земля у нас несказанно плодородна! Что ни посадишь – обязательно взойдёт.

Он отводит взгляд и смотрит на часы. Кажется, он куда-то спешит. За последующие полчаса я узнаю, что он боится опоздать на похороны племянника, который был застрелен прошлой ночью.

– Молодёжь гибнет! Горячая кровь не даёт покоя. Разборки среди племён уносят жизни…

Я начинаю понимать истоки его опасений о моём маршруте по этим местам.

– Ко мне утром прилетит муж, – произношу я вслух свою первую верную мысль.

– Мне обязательно нужно заехать к тёте. Она безупречно готовит. Если бы не моё к ней уважение, я уже бы давно развёлся!

Я не могу уловить связь в его комментарии. Потом я понимаю, что он женат на её дочери: своей двоюродной сестре.

– У нас это нормально! Мы, курды, – зороастрийцы. У нас родственные связи – норма. И Новый год мы празднуем с первым урожаем по совсем другому календарю.

Самолёт приземляется.

«Добро пожаловать в Мардин!»

Я захожу в автобус и сажусь поближе к шофёру. Он молод и привлекателен.

– Откуда вы?

Я отвечаю, что из России, но давно живу в Стамбуле.

– Нет, русский я не знаю. Я говорю на 4 языках: турецкий, арабский, французский и арамейский.

– Арамейский? – переспрашиваю я.

– Язык Иисуса Христа и его учеников, пришедших проповедовать христианство в Месопотамии. Мы ассирийцы!.. Я остановлюсь у церкви Сорока Мучеников, постарайтесь найти отель в округе.