Лимонов против Жириновского

Уф! Душно и тяжко читать «сок мозга» Жириновского, так он называет свою книгу в предисловии, прежде чем начать оправдываться за отчество, потому что это «сок мозга» безграмотного обывателя. Но вернемся к столу в ста метрах от речки Кубань. Я сидел против Гарика Саркисовича наискосок от Жириновского и хорошо видел их лица и со вниманием следил за беседой. Вначале прокурор хотел поговорить с ним с глазу на глаз, однако Жириновский сказал, что от партии у него секретов нет (позднее они таки уединились на полчаса). Прокурор говорил о бегущих из объятой войной Армении армянах, о том, что они, разумеется, все хорошие люди (а как же иначе!). Прокурор оказался специальным прокурором, он занимался досрочным освобождением, то есть надзором за теми заключенными в лагерях области, которых предполагалось освободить за хорошее поведение раньше срока. Гарик Саркисович остановился на некоторое время на своих функциях и принес и показал нам, какие изделия изготовляют заключенные: великолепные шахматы и кинжалы с насечкой, и многое другое. Спросил, не нужно ли?

Нам принесли шашлыки. Второй заход, свежие. Девушка начала с Жириновского, как указал ей Гарик Саркисович. А Гарик Саркисович продолжал:

«Жириновский говорит правильные вещи, кто-то эти вещи должен сказать. Но вот с армянами вышла небольшая ошибочка, Владимира Вольфовича, очевидно, плохо информировали… Враждебные, должно быть, источники… Мы бы вас поддержали, Владимир Вольфович, если бы вы поняли, что армяне вам не враги. Вашу партию мы бы с удовольствием поддержали… Вы же знаете, мы армяне, энергичный народ, разбросаны по всему свету…»

Жириновский, доселе сонно внимавший прокурору, оживился. Разговор сделался интересен ему…

«Армяне живут везде, продолжал прокурор, и несмотря на несчастья нашего народа, мы выживаем и умеем вижить. Армянин может продать все…»

Тут Гарик Саркисович улыбнулся мне и Владимиру Михайловичу обезоруживающей улыбкой, сверкнул той же улыбкой в сторону Архипова и стал перечислять, какие товары, что он может посылать составами в центральную Россию отсюда, из Краснодарского края, он знает, где достать, и если ЛДП знает кому продать, то ЛДП может рассчитывать на большие проценты. Владимир Вольфович смотрел на него во все глаза «Ну-ну, я вас слушаю…» А если ЛДП не знает, куда продать, то он, Гарик Саркисович, может подсказать. «А что касается товаров, которые он, Гарик, стал бы посылать, если бы ЛДП, то есть Владимир Вольфович согласился бы пересмотреть… интересуют ли его масла и нефтепродукты? Даже за оставшееся до отлета время мы можем посетить человека, ответственного за все нефтепродукты и смазочные масла Краснодарского края…»

Мы пошли искупаться через деревья к Кубани, а Гарик Саркисович пошел звонить ответственному человеку. У реки Кубань мы встретили трех мальчиков с велосипедами. Из эпизода этого впоследствии Архипов сделал и запустил в средства информации утку о том, как Владимир Вольфович спас утопающего мальчика. Наевшись до коликов в животе, напившись водки, мы пожали руку Гильгамешу-Грише и никто ни за что не платил. Мы поехали к нефтеответственному. Тот, оказалось, читал мои статьи в «Советской России». Гарик Саркисович, нефтеответственный и Владимир Вольфович оставались некоторое время одни и что-то обсудили.

В аэропорту Гарику Саркисовичу достаточно было показать свою физиономию в окошко директора, как мой билет тотчас обменяли на рейс 20:40. Мы сидели с Мусатовым рядом с красивой женщиной (она узнала меня), варварски шелушили воблу и пили пиво. В Москве нас встретила машина и, завезя Мусатова в его микрорайон (по дороге капитан первого ранга предлагал мне купить квартиру — он тоже умел торговать), повезла меня на Академическую. Владимир Вольфович устал и разнылся. Почувствовав его раздражение, я даже вышел из машины на квартал раньше. И был рад оказаться один на ночной улице.

Состоялись все эти операции, о которых договаривались Владимир Вольфович и Гарик Саркисович? Понятия не имею. Однако армяне исчезли из лагеря врагов ЛДП (это не исключает, что в каких-нибудь регионах Владимир Вольфович позволяет себе иногда, раз в год выпустить заряд и в армян). Приехав в сентябре в Париж, Жириновский просил меня найти ему телефоны Ротшильда и Азнавура. Но об этом дальше. Без сомнения, Жириновский стал защитником армян, вспомнив о богатой их диаспоре.

Наглый обыватель

На многих страницах «Броска» Жириновский отстаивает свое право заниматься политикой, хотя, казалось бы, никто его это право не оспаривает.