Лимонов против Жириновского

«Жириновский — ВЫ САМОЗВАНЕЦ, вы обыватель в политике, вы не знаете мира, у вас нет иностранного опыта. Ленин, вон, жил семнадцать лет во всех европейских странах, и даже я шесть лет в Соединенных Штатах, двенадцать во Франции, многие месяцы в Италии, в Англии, Югославии и пр. А вы, Жириновский, дальше Новых Черемушек не выбирались! А теперь выскакиваете с двухдневными визитами, распустив хвост павлином!»

Сознавая свою неадекватность, он и оспаривает право всех, кроме Жириновского заниматься, политикой. То есть, не дожидаясь, пока на него нападут, нападает сам. И полемизирует он не с электриком 5-го разряда (по-видимому, Лехом Валенсой), не с шахматистом (очевидно, экс-депутат Каспаров), но с человеком, у которого есть опыт, каковой хотел бы иметь Жириновский, с «писателем». В процитированном в начале главы отрывке слово «писатель» встречается четыре раза, моя фамилия один раз, ибо не мог же он открыто признать свою неадекватность и беспокойство. Озлобленно он пролаивает даже несуразное «знали бы зарубежье до того, как пришли к власти. А тем более, хорошо знали бы свою страну. И не открывали бы ее в шестьдесят лет». Это выпад в мой адрес, ибо никакой другой писатель-эмигрант не занимается политикой. «Шестьдесят лет» — это вспышка злости, ибо мы одного поколения с господином Жириновским, я лишь на три года старше.

Есть что-то суетливо-жалкое в попытках Жириновского доказать, что он имеет опыт. Зачем? Мог бы и промолчать. Но нет, его суть перекупщика и торгаша заставляет его выхвалять свой товар: себя. Так на парижских рынках кричат торговцы «Элль э бэлль! Элль э бэлль!» (Она красива! Она красива!), выхваливая всего лишь помидор, он — по-французски, женского рода. Жириновский заливается в словесной истерике:

«В армии работа тоже была связана с иностранными делами, я изучал Ближний Восток, параллельно Запад и другие регионы. Последующая работа тоже так или иначе позволяла общаться с иностранцами. Даже в издательстве «Мир», где я работал последние годы перед тем, как ушел а большую политику — и там были иностранцы, приходилось заключать договоры с инофирмами».

Иностранец, прочтя эти строки, может, и проглотит их, но человек с советским опытом, прочтя про армию и иностранные дела, будет хохотать долго. В армии он иностранными делами занимался! Лейтенант, канцелярская крыса, переводчик, одетый в форму только потому, что не сумел найти себе приличной работы после института, вершит иностранные дела в армии и изучает Ближний Восток и Запад! (По карте можно изучать, почему нет). Дальше в лес — еще глупее:

«Мне повезло, — пишет Жириновский, — я объехал всю страну, от Измаила до Чукотки. Летал в отпуск. Всю нашу страну я знаю уже давно. И для меня не открытие, какой народ у нас живет в каком регионе, какое у него вероисповедание, образ жизни, проблемы и т. д. Все это мне хорошо знакомо, я все это видел. Я часто разговаривал с людьми в поездах, общался в самолетах. Все, что накопилось к 45 годам, можно назвать уже жизненным опытом, определенной житейской мудростью, и здесь нет никакого бахвальства».

Если следовать критериям Жириновского, то 45-летний БОМЖ (вот уж кто изъездил страну и наговорился в поездах) будет лучшим кандидатом в президенты России.