Лина и Сергей Прокофьевы. История любви

В дневнике Сергей написал, что рядом с домом в Бельвю есть «удивительный сад с огромным количеством цветов. Несколько довольно больших комнат, остальные маленькие, лестницы узкие, всюду ступеньки, помещений много, и все расположены самым диковинным образом. Дело в том, что нынешнее здание состоит из трех соединенных вместе домов»[180]. В готическом саду обнаружились урны и саркофаги, которые, по словам владельца, по стоимости могли сравниться с самим домом. Сохранилась фотография, сделанная в саду. Лина в белой юбке и блузке положила руку на спинку плетеного стула. На круглом лице улыбка, которую не назовешь веселой – возможно, жизнь в пригороде нравилась ей меньше, чем мужу. Сергей, с поредевшими волосами, тоже весь в белом, улыбаясь, стоит с другой стороны стула. Они с Линой только что вернулись с корта, где играли в теннис. Его мать сидит на стуле в черном шерстяном платье, укутавшись в шаль. Она держит на руках Святослава, которому восемь или девять месяцев, но в камеру не смотрит. Это последняя сохранившаяся фотография Марии, которая умерла 13 декабря 1924 года от сердечного приступа. Сергей записал в дневнике: «В 12:15 утра мама умерла у меня на руках»[181]. До конца года он не сделал больше ни одной записи. Чистые страницы свидетельствовали о постигшем его горе. В течение нескольких месяцев он скрывал свои чувства – и даже сам факт смерти матери – от тех, кто справлялся о ней.

Сергей нашел утешение в вере, которую открыл для себя прошлым летом, – Христианской науке. Лина вступила в члены церкви Христианской науки раньше мужа, благодаря пожилым знакомым из Севра, англичанам мистеру Прайсу, мистеру и миссис Уэйд и нескольким дамам и господам, имена которых неизвестны. Она стала регулярно посещать собрания общины после рождения Святослава, когда сильно похудела и страдала от мучительной послеродовой депрессии. Заботу о ней в июне 1924 года взяла на себя христианский практик, уроженка Бостона, Кэролайн Гетти, которая обучала Лину позитивному мышлению и рассказывала о методах, которые позволят отвлечь ее внимание от смертного тела и привлечь к бессмертному уму и его связи с Богом. Увидев в своем опыте отражение Божественного материнства, Лина будет исцелена. «Не думай о теле, – написала Кэролайн Лине в конце июля. – Тело не может чувствовать. Ты не должна думать о теле – оно же не думает о тебе»[182]. Афоризмы сопровождались ссылками на Священное Писание и предложением читать учебник, который она рекомендовала своим подопечным[183].

Гетти работала в центре Парижа в Комитете по публикациям церкви Христианской науки, но у нее был дом в Севре, где она, говорят, исцелила господина Прайса от болезни сердца – или, по крайней мере, так заявлял господин Прайс, хотя из-за старческого слабоумия он не помнил подробностей. Гетти представила Лину другим практикам и членам местной общины Христианской науки во второй научной Церкви Христа в Париже на бульваре Фландрен, 58. Позже практик Ив Крейн вошла в жизнь Сергея и Лины, как и Лоренс Аммонс, которому суждено оказать на супругов важное влияние.

Сергей долго отказывался принять идеи Христианской науки в силу их иррациональности, но благодаря Лине обнаружил, что в отдельных аспектах она опирается и на здравый смысл тоже. Христианская наука представляла Вселенную в виде часового механизма. Сергей встречался с практиками и в результате с большим энтузиазмом, чем Лина, занялся самолечением. Он жаловался Гетти на беспричинные острые боли в руках и ногах, голове, груди. Сергей подсчитал, что невралгия беспокоит его три раза в месяц на протяжении десяти лет, и опасался за здоровье сердца. Гетти обещала, что поможет ему справиться с болезнями. Она принесла ему экземпляр основного учебника Христианской науки, книгу Мэри Бейкер Эдди «Наука и здоровье, с ключом к Писаниям», объяснила Сергею несколько основных идей и попросила, чтобы он рассказал, что усвоил из прочитанного.