Линейные крейсера Германии

Сейчас же после поворота флагманского корабля, в 16 ч. 35 м. на "Лютцове" взвился сигнал: "Разделение огня слева". Согласно этому сигналу на нашу долю пришёлся крейсер типа "Лайон" (как выяснилось впоследствии, "Принцес Роял").

16 ч. 35 м. Поворачиваем вправо. Переключение для боя правым бортом. Крупная артиллерия – бронебойные снаряды. Направление на второй линейный крейсер слева. Скорость 26 узлов, курс юго-восток. У нашего противника две мачты, две широкие трубы, кроме того, узкая труба вплотную к фок-мачте.

16 ч. 48 м. Раздается глухой звук залпа "Лютцова", и одновременно взвивается сигнал: "Открыть огонь". В ту же секунду я крикнул: "Прицел 15000 м (80 каб.). Залп!" Проходит почти 30 секунд, пока не раздается сигнал всех трех указателей падений снарядов. Падения хорошо легли по кучности, но вправо и большим перелетом. Стрельба велась по одному орудию в каждой башне – четырьмя снарядами в залпе. Последовал второй залп. Опять перелет. Третий и четвертый залпы были опять перелетными, несмотря на то что после третьего я уменьшил дистанцию стрельбы на 800 м.

"Запись стрельбы" потом показала, что команда на уменьшение дистанции не была услышана и передана к орудиям, и потому только шестой залп в 16 ч. 52 м. оказался накрытием: два падения снарядов за целью, одно перед целью. Уже 4 минуты шёл бой, и только теперь мы добились накрытия. Такой результат не мог особенно радовать.

Между тем расстояние до корабля противника уменьшалось. Теперь установка прицела была 11900 м (61 каб.), и артиллерия среднего калибра могла вступить в бой. Это означало, что гардемарин в центральном артиллерийском посту должен был каждые 20 секунд командовать главной артиллерии "залп", а средняя артиллерия после каждого залпа крупной должна была давать по два залпа, один за другим, по той же цели, что и крупная. Теперь мы давали каждые 7 секунд по залпу, включая и среднюю артиллерию.

Часто случалось, что из-за изменения курса противника наш огонь становился недолетным или перелетным. Тогда я переходил на раздельное командование каждым залпом, пока снова не достигал накрытия.

Меня удивляло, что в нас ещё не попал ни один снаряд, и я начал рассматривать башни нашего противника. Я обнаружил, что этот корабль стрелял не в нас, а так же, как и его передний мателот, во флагманский "Лютцов". Я взглянул на идущего третьим в колонне противника – его орудия были наведены на наш задний мателот "Зейдлиц". Не было сомнения, что у англичан с самого начала произошла ошибка в распределении целей, и в критические минуты начала боя "Дерфлингер" остался необстрелянным.

Но вот наш противник заметил свою ошибку, повернул орудия на нас, и вокруг "Дерфлингера" стали вздыматься столбы воды. Я, к своему удивлению, обнаружил (как и лейтенант Невинский на "Евстафии" в бою с "Гебеном" у мыса Сарыч – В.М.), что снаряды, вылетевшие из дула неприятельских орудий, были довольно отчетливо видны. Сначала они казались продолговатыми черными точками, потом становились всё больше и больше, наконец раздавался их разрыв. Через некоторое время я уже мог довольно точно определить по характеру полета снарядов, куда они упадут. Снаряды рвались о воду, и некоторые всплески были окрашены наполовину жёлто-зеленым цветом – это взрывались лиддитовые снаряды.

Первое попадание в "Дерфлингер" пришлось под казематом. Вскоре дистанция до противника стала возрастать и в 17 ч. 05 м. достигла 18000 м (97 каб.). Таким образом, неприятель уходил за пределы дальности действия нашего огня. Мы были бессильны нанести врагу какой-либо вред, и так продолжалось до 17 ч. 17 м.

В 17 ч. 10 м. флагманский "Лютцов" начал склоняться вправо, и противник, видимо, также изменил курс, так что мы снова начали сближаться. В 17 ч. 17 м. я снова начал обстреливать второй в неприятельской линии линейный крейсер, думая, что это тот же корабль, с которым мы уже сражались.

Но впоследствии выяснилось, что это был третий по счету крейсер неприятельской колонны – "Куин Мери", который стал вторым после выхода из строя флагманского "Лайона".

В свою очередь, "Куин Мери" также выбрал своей целью "Дерфлингер". "Куин Мери" стрелял медленнее, но его залпы производились всеми орудиями. Таким образом, при каждом его залпе в нас летело 8 343-мм снарядов, и все они ложились обыкновенно вместе. Но обычно его залпы были перелетными либо недолетными, только два раза было накрытие, и в нас попало по одному снаряду.

Было ясно, что старший артиллерист на "Куин Мери" производит залпы самолично с помощью знаменитого "firing director'a" Перси Скота. Это было видно по тому, что все его орудия стреляли точно одновременно и падения снарядов были также одновременными. Вероятно, старший артиллерист находился на фор-марсе, откуда он мог наблюдать за результатами стрельбы, не стесненный орудийным дымом. Оттуда он и стрелял, замыкая ток.