А вот как раз таки молодой владикавказец в данный момент никого не слушал и шел, куда ему подсказывали честь и совесть. В отличие от всех остальных, он читал чеченские сказки и знал, что Кушкафтар далеко не самая простая ведьма во всех смыслах – то есть по привычкам, характеру и поведенческим принципам. Да, что я говорю, ее сути вообще не знал никто!
– Нет, нет, нет, – едва ли не в голос простонал первокурсник, протискиваясь в узкий дверной проем сакли. – Это не может быть правдой, хотя бы потому, что в сказках этого… не могло… потому что… это же сказки и… о боже, с кем и о ком я говорю?!
Прямо пред ним, на глинобитном полу, прикрытом старым грузинским ковром, лежала охренительная красавица брюнетка, рослая, чернобровая, румяная, с пухлыми губами, длинными, вздрагивающими ресницами и самой обалденной фигурой, которую невозможно было скрыть даже под длинным, свободным платьем. Да и глаза у нее было два!
Если бы ее увидел первым тот же Вася, то восторженный свист был бы слышен даже в столь далекой Москве девятнадцатого века. Но Заурбек, как черкес, естественно, реагировал несколько иначе. В смысле совсем не так, как могло бы ожидаться. Он выхватил кинжал, вновь посадил стальную птицу себе на плечо и грозно сверкнул глазами:
– Я никому не позволю ее тронуть даже пальцем!
Два щелчка взведенных курков были вполне красноречивым ответом, но тут же у ног студента-историка возник черный пес:
– Прафильно сказал, красифо сказал! Поддержифаю кунака! Фася, друг, ты с нами?
Старый пластун положил руку на плечо внучке. Та раздраженно притопнула сапожком, но опустила пистолеты. В конце концов, главное, это мальчик…
–