Линга Шарира. Третье возрождение Феникса

Документы Третьего Рейха, о которых идет речь, неожиданно получили косвенное подтверждение своей истинности. Что ставит нашу страну в заведомо невыгодные условия перед потенциальным противником. Потому что даже сейчас, в 1979 году, мы знаем намного меньше, чем знали и умели русские в 1942-м. А четыре года назад мы вообще не знали практически ничего! А ведь принимать решение пришлось именно тогда, не имея никаких точных данных.

Поэтому мы были вынуждены пойти на разрядку отношений с Советами, чтобы выиграть время. Дже́ральд Рудольф Форд Мл. подписал Хельсинкские соглашения, и совершил визит в Советский Союз, где встречался лично с Леонидом Брежневым во Владивостоке. Негласной целью поездки были переговоры с генеральным секретарем. Но, к нашему большому сожалению, Советы всегда умели хранить свои тайны. Президент вернулся ни с чем.

Мы вплотную занялись изучением документов, провели несколько очень серьезных технических экспертиз, чтобы доказать скептикам их подлинность. Нами были проведены: спектрометрия, рефрактометрия, поляриметрия, колориметрия, нефелометрия, титриметрия, радиометрия, термометрия, флуориметрия, хроматография, спектроскопия в ИК и УФ диапазонах, электрохимический, биохимический и микробиологический анализы.

С помощью химического и спектрографического анализа состава бумаги и чернил, мы установили точное место их изготовления. Выявили заводы-изготовители. Провели графологическую и почерковедческую экспертизы. По стилистическим особенностям документов убедились, что текст действительно написан в сороковых годах. По степени устаревания бумаги максимально точно установлен возраст документов.

Таким образом, мы доказали, что документы изготовлены в середине сороковых годов. Но мы ведь это и так знали, с самого начала. Зачем же были нужны все эти технические экспертизы? Ответ на вопрос чрезвычайно прост — содержание документов идет вразрез с нашим уровнем владения информацией. А мы должны знать наверняка. Если это не дезинформация русских, сфабрикованная более тридцати лет назад, то степень угрозы Соединенным Штатам гораздо выше, чем атомные бомбы, размещенные на Кубе.

Таким образом, четыре года назад, национальная безопасность США требовала провести расследование, с целью проверки указанных в документах сведений, и выработать меры противодействия вероятному противнику. В самые кратчайшие сроки!

Это положило начало Сомнологической лаборатории клиники Мэйо, в Рочестере. Хотя вначале она и состояла всего лишь из небольшой комнаты и единственной койки. Тем не менее, самые первые результаты полисомнографии были получены именно там. Так что, 1975 год можно смело считать датой рождения медицины сна в США.

Увы, господа, должен откровенно признать, что это была попытка вскочить на подножку уходящего поезда. Даже по самым скромным подсчетам, на тот момент времени, Советы обгоняли нас, как минимум, на 50 лет.

Экспериментальная сомнология зародилась в конце XIX века в Российской Империи. Ее основателем была Мария Михайловна Манасеина-Коркунова, ученица известного физиолога, профессора Ивана Тарханова. Мария поставила целый ряд экспериментов по депривации сна на животных. Занималась психологическим анализом сновидений, устанавливала зависимость появления сновидений от самых различных факторов, включая уровень интеллекта, образование и профессию, собрала и проанализировала десятки тысяч сновидений. Именно Мария установила, что засыпает не весь мозг целиком, а только так называемый «анатомический субстрат сознания». «Сон — это отдых для нашего сознания» — писала она.

Манасеина-Коркунова выдвинула предположение, что сон имеет различную глубину сновидений.

В 1889 году М. Манасеина опубликовала большую книгу под названием: «Сон как треть жизни, или физиология, патология, гигиена и психология сна». Книга имела огромный успех, была переведена на основные европейские языки и издана в Англии, Франции, Германии и Италии.

В 1896 г. два выдающихся американских психолога Дж. Патрик и Дж. Гилберт под влиянием публикаций Манасеиной выполнили самое первое исследование по депривации сна у человека.

Дело Манасеиной продолжил Натаниэл Клейтман — крупнейший сомнолог первой половины прошлого века, первооткрыватель быстрого (парадоксального) сна. С огромным трудом Соединенным Штатам удалось заполучить этого гениального ученого. В 1915 году он перебрался в США, где позднее получил американское гражданство. С 1925 до 1960 годы работал в Чикагском университете, где основал первую в мире лабораторию по изучению сна и заведовал кафедрой физиологии. В 20-е годы проводил опыты по лишению сна на самом себе. В 1936 году Клейтман опубликовал монографию «Сон и бодрствование». В ней он впервые сформулировал концепцию о существовании «основного цикла покоя-активности» (basic rest-activity cycle, BRAC). В 1939 году опубликовал первый учебник по нейрофизиологии сна (Sleep and Wakefulness).