И взмахнул руками. Ничего не произошло.
— Все? — желчно спросил Артем.
Костя пожал плечами, как бы говоря,
— Ну ладно, — сказал Артем, — тогда можно просыпаться?
— Можно, — разрешил Костик и хихикнул.
Артем открыл глаза и не спеша потянулся. Что-то было не так.
Он растерянно осмотрелся вокруг, и до него постепенно дошло: он проснулся не в своей кровати.
Растерянный Артем вскочил с кровати. Тело внезапно отозвалось сильной болью в суставах. А когда ступил на холодный пол, его вдруг резко шатнуло, мир завертелся, словно с чудовищного перепоя, потемнело в глазах. Чтобы не потерять равновесие, Артем схватился
Это было жутко. Собственного тела со стороны он никогда не видел, поэтому не узнавал. Но лицо, которое ежедневно брил и
Нет, это не сон. Костик действительно поменял их с Якутом телами.
Глава десятая
Костик с грустью наблюдал за переполохом в лаборатории. Якут неумело приноравливался к инвалидному транспорту. Получалось плохо. Артем, наоборот, был так счастлив обзавестись ногами, что наотрез отказался в третий раз ложиться под диковинный аппарат Палыча.
— Хватит и двух раз, сколько можно?
А Палыч, в свою очередь, нервничал и угрожал вызвать Самохвалова для наведения порядка, если прямого приказа капитана Ерохина Артему мало. Полковника вызвал сам Ерохин, который вообще не поверил в происходящее и потребовал доказательств, каковых ему никто предоставить так и не смог.
Полковник приехал к обеду, раньше не получалось, очень высокое начальство вызывало «на ковер». Шла подготовка к полной ликвидации ФАПСИ, как самостоятельной организации, ее функции распределяли по другим спецслужбам. Среди прочих, решался вопрос и о дальнейшей судьбе группы «Феникс-3».
Для Костика все эти заморочки были абстрактны и далеки, и никак его не волновали.
Самохвалов проблему идентификации личностей решил очень быстро. Он уединился с Якутом, находящимся в теле Артема и устроил небольшой допрос. Артем не мог знать и половины того, о чем ведал старик. Из кабинета оба вышли хмурые и озабоченные. Точнее, вышел полковник, а Якут выкатился на коляске, то и дело врезаясь в косяки, порожки и плинтусы.
Палыч метался по лаборатории, рычал как раненый зверь на всех без исключения, обзывал лаборантов сонными мухами, кричал, чтобы поторапливались, быстрее готовили аппаратуру к погружению сновидцев. Куда только делась его скромность и неуверенность. Он нутром чувствовал великое открытие и пытался
— Как долго вы можете оставаться в чужих телах? — задавал он бесконечные вопросы, по списку составленному в обеденный перерыв.
— Понятия не имею, — отвечал Артем, — мы не спрашивали, а Костик ничего не говорил.
— Но вы понимаете, — потрясал распечатками Палыч, — что это настоящий переворот в науке? Если кто-то узнает, что сознание человека находится не в мозгу, то все нувориши и олигархи захотят молодое и здоровое тело, а в перспективе, и вечную жизнь, основанную на бесконечной смене тел. Кто вас вообще надоумил на этот эксперимент?
— Самохвалов.
— Нисколько не сомневался, — проворчал Палыч, — но с другой стороны, можно наладить выращивание клонов из собственной ДНК пациентов и реально продлить жизнь смертельно больным или, например, пострадавшим в аварии, парализованным, людям после ампутаций.