Линга Шарира. Третье возрождение Феникса

— Ты прав, — внезапно для самого себя согласился Самохвалов, — если мы не придумаем стратегию поведения, нас обоих спишут в утиль.

— Или того хуже, — кивнул головой генерал, — все, что не укладывается в познаваемые начальством рамки, подлежит немедленной ликвидации.

Самохвалов поднял глаза и пристально посмотрел на генерала.

— Вот что, Самохвалов, — генерал мельком взглянул на часы, — времени мало, рассказывай все как есть. Хватит тайн и секретов! Мы теперь в одной лодке. И она качается. Мне кажется, что твою группу нужно спасать. А вот что с ней делать дальше, решим вместе. Потом…

Глава двадцать четвертая

Эгрегор: дремучий лес из русских народных сказок.

Локация: болотная топь. 28 марта 2003 г. 21:07

Оборотень работал лапами изо всех сил. Выбраться из трясины оказалось непросто, да и выбор невелик, либо сгореть заживо в очищающем пламени, либо захлебнуться вонючей тиной. Мотыль выбрал пламя. Есть очень мизерный шанс успеть открыть пасть портала и смотаться отсюда. Он трансформировался обратно в человека, мощными рывками поплыл к поверхности. Вынырнул. Хлебнул раскаленного воздуха разрывающимися от удушья легкими. Закашлял и заперхал.

— Ну-у-у, так неинтере-е-есно, — разочарованно протянула седая и беззубая старуха с крючковатым носом и огромной бородавкой на щеке, — собачкой ты мне гораздо больше нравился. Такая была красивая соба-а-ачка…

— А ты мне больше девчонкой нравилась, — просипел Сергей, парируя выпад ведьмы.

Он снова закашлял. Болото курилось смрадом. Почти весь камыш выгорел дотла, саррацении почернели, а мох все еще удушливо тлел. Чуть поодаль ярко пылала ива, дым черными клубами валил в голубое безоблачное небо. Вот так и создаются грозовые тучи.

— Отдышался, любезный? — хрипло спросила ведьма.

Мотыль кивнул головой.

— Ну, вот и славненько, значит могем чуток поговорить. Кто ты такой, я знаю, прочитала тебя как раскрытую книгу, едва на уровень вошел, — старуха очень хорошо говорила по-русски, но в ее речи все равно ощущался легкий, почти незаметный акцент.

Прибалтика, скорее всего Литва, — с досадой подумал Мотыль, — что, впрочем, не удивительно.

— Куратор велел спросить, я бы тебя просто сожгла и все…

— Что спросить? — не понял Сергей.

— Ты готов прямо сейчас сдохнуть ради непонятных идеалов никчемной страны-бензоколонки?

Мотыль усмехнулся.

— Кажется, у тебя есть предложение, от которого невозможно отказаться?

— А как же, — засмеялась мерзкая старуха, — конечно есть. Простое предложение. Со мной пойдешь?

Мотыль расхохотался.

— Кто же так вербует, бабуля? Ты сперва обласкай добра молодца, денег наобещай, кучу неподъемную. Американский паспорт или хотя бы гринкард. А там уже и подумать можно. А так, что же получается? В личные рабы зовешь?

— Хрена тебе лысого, а не паспорт! — заявила ведьма противным скрипучим голосом, — а коли и в рабы, то что? Откажешься что ли? Ох, не смеши мои стоптанные тапки…

Сергей ухмыльнулся, старуха была совершенно невозможной стервой.

— Мне и взаправду нужны помощники. Тока новых учить хлопотно. Проще готового и обученного к себе пряниками да ватрушками сманить. Так что имеется вакансия. Торопись, пока претенденты не оттеснили. Хи-хи… — развлекалась бабуся, — хорошо себя проявишь, поговорим о достойном вознаграждении. А нет, так нет. Вольному — воля, а дебилу — рай. Ныряй обратно в болотце, да тони себе на здоровьичко. Али прямо тут спалю к чертям собачьи, и дело в шляпе.

— Э-э-э-э, погодь бабуля, притормози. Не гони лошадей, а то быстро устанут.

— Ну чаво тоби ишо? — прошамкала старуха. Она явно переигрывала свою роль, но и Сергей отставать не собирался.

— Бабулечка-Ягулечка, — взмолился Мотыль, — ты на какую разведку то хоть работаешь? Должон я знать, кто меня вербует, али не должон?

Сергей пытался максимально подстроиться под стиль речи собеседника.

— Ты мне, унучок, зубы-то не заговаривай, — взъярилась старушенция, — время тянешь? Подмоги ждешь? А хрена тебе лысого! Не придет никто. Всех твоих по рукам разобрали и на тот свет отправили. А ты мине достался. Вумных к вумным, а тебя к мине. Так что давай, соображай быстрее, у меня времени в обрез. Али в ученики и наследники подаешься, али от одной старухи прямиком к другой, с рук на руки, честь по чести. Все как положено…

— Чего? — растерялся Сергей, — не уловил аллегорию…

— Да подруга у меня тут гуляет неподалеку. В балахоне и с косой. Тебя ждет, не дождется. С распростертыми объятиями встречает.

— Не-не-не, — запричитал Сергей плаксивым тоном, — рано мне еще помирать. Бабуся-Ягуся, давай лучше о несметных сокровищах поговорим, что мне по контракту причитаются. О жизни вечной в раю с небоскребами и крутыми тачками. О девицах заморских, с тонкими талиями и фальшивыми грудями…

— Ишь чаво удумал, — прошамкала старуха и погрозила пальцем, — ты про это даже не заикайся, унучок. Шьедят они тебя, как есть, шьедят, и костки напоследок обглодают. Дивам этим, пальца в рот не клади, по локоток откусят.