Лингвистические детективы

Решите сами Переведите на современный язык

Вы уже познакомились с одной из характерных черт русской поэзии первой половины XIX в.: довольно большим количеством перифраз самого различного характера. Вместо прямого названия какого-либо предмета

или явления поэт зачастую прибегает к его описанию. Это выражается в том, что там, где мы могли бы обойтись словом, в стихотворном произведении возникают целые словесные сообщества, содержащие обязательно какой-то яркий и примечательный признак обозначаемой реалии. Вот несколько перифраз из произведений А. С.Пушкина. Выделите и переведите их на современный язык сначала сами. Затем узнаете, насколько успешно вы это сделали, из ответов.

Прости мне, северный Орфей,
Что в повести моей забавной
Теперь вослед тебе лечу.

(«Руслан и Людмила»)

Она почила вечным сном.

(Там же)

«Мой друг, – ответствовал рыбак, —
Душе наскучил бранной славы
Пустой и гибельный призрак.

(Там же)

Забытый светом и молвою,
Далече от брегов Невы,
Теперь я вижу пред собою
Кавказа гордые главы.

(Там же)

Приветствую тебя, пустынный уголок,
Приют спокойствия, трудов и вдохновенья,
Где льется дней моих невидимый поток
На лоне счастья и забвенья.

(«Деревня»)

И вы забыты мной, изменницы младые,
Подруги тайные моей весны златыя.

(«Погасло дневное светило…»)

Я предаюсь своим мечтам…

(«Брожу ли я вдоль улиц шумных…»)

Мы все сойдем под вечны своды.

(Там же)

Мой путь уныл.
Сулит мне труд и горе
Грядущего волнуемое море.

(«Элегия»)

Пока не прилетит Морфей.

(«Евгений Онегин»)

Когда ленивый мрак
Покроет томны очи.

(«Городок»)

Иль думы долгие в душе моей питаю.

(«Осень»)

Улыбкою ясною природа
Сквозь сон встречает утро года.

(«Евгений Онегин»)

Быть может, в Лете не потонет
Строфа, слагаемая мной.

(Там же)

Усталый, с лирою я прекращаю спор.

(«Зима. Что делать нам в деревне?..»)

Подведем итоги и посмотрим ответы. В приведенных отрывках содержатся следующие перифразы:

Северный Орфей – «Жуковский», вослед (тебе) лечу – «(тебе) подражаю», почила вечным сном – «умерла», душе наскучил бранной славы Пустой и гибельный призрак – «мне надоело воевать», (далече) от брегов Невы – «(далеко) от Петербурга», (Кавказа) гордые главы – «горы (Кавказа)», пустынный уголок, приют спокойствия, трудов и вдохновенья – «деревня», где льется дней моих невидимый поток – «где я живу», на лоне счастья и забвенья – «счастливый и забытый», (моей) весны златыя – «(моей) молодости», (я) предаюсь своим мечтам – «(я) мечтаю», сойдем под вечны своды – «умрем», грядущего волнуемое море – «будущая жизнь», (пока) не прилетит Морфей – «(пока) не уснет», Когда ленивый мрак Покроет томны очи – «когда уснет», Иль думы долгие в душе моей питаю – «или долго думаю», (встречает) утро года – «(встречает) весну», (усталый), с лирою я прекращаю спор – «(усталый), я перестаю писать».

Об одном довольно странном окончании

Внимательно читая стихотворную классику первой половины XIX в. (и тем более поэзию ХVIII в.), вы иногда встречаетесь с такой формой прилагательных, которая в современном склонении, как говорится, не значится. Даже если вы правильно поймете падежный смысл этой формы, слова, имеющие ее, могут все же озадачить, поставить в тупик видимым несоответствием форм прилагательного и определяемого им существительного. Это явление объясняется тем, что здесь мы сталкиваемся с ныне уже устаревшим окончанием прилагательных женского рода. Но обратимся к примерам: