Лингвистические парадоксы

В «Илиаде» Гомера (11-я песнь) описывается, как накануне грозной битвы перед полками троянцев Гектор ходил впереди со щитом, во все стороны равным. Как приносящая гибель звезда — то, меж туч появляясь, Ярко сияет, то в тучах тенистых опять исчезает...

Здесь Гектор сравнивается со звездой, которая действует, движется, появляется и исчезает, т. е. является существом активным. И для обозначения ее Гомер использует одушевленное существительное — слово мужского рода aster. Но ведь он мог бы использовать и другое, в его лексике было слово класса неодушевленного (среднего рода) — astron. Оно было широко употребительно, когда речь шла о звездах, понимаемых как материальные небесные тела.

Показательно, что существительное мужского рода aster, всегда обозначавшее движущуюся звезду, переводится не только как 'звезда', но и как 'метеор, метеорит'. Кроме того, это слово может иметь также и определенный мистический смысл — 'небесное знамение', тогда как astron вполне материально: это и 'звезда', и вообще 'небесное светило'. Поэтому в выражении, скажем, идти по звездам употреблялось именно второе слово.

«Следовательно, — рассуждал А. Мейе, — в зависимости от того, как рассматривался один и тот же предмет — как вещь или как существо, способное действовать, — он мог получать два обозначения, одно — среднего рода, другое — одного из одушевленных родов (мужского или женского)... Это значит, что понимание тела как нечто материального (аналогичное современному цивилизованному пониманию) противополагается взгляду совершенно иному, согласно которому предметы и явления природы оказываются выражением внутренних сил, подобно тем, которые движут животными и людьми; представления о них сливались с религиозными представлениями, и этим силам приписывалось нечто божественное».

Звезды в разное время года меняют свое местоположение в небесном пространстве, ими руководствовались не только при определении сухопутных и морских маршрутов, но и при определении жизненных путей отдельных людей и целых народов. Выражений, так или иначе связанных со звездами (вроде родиться под счастливой звездой), немало в любом языке. И в соответствии с таким духовно-мистическим пониманием звезды одушевлялись: почти во всех языках слово звезда мужского рода или женского рода (т. е. по древней классификации слово относилось к классу одушевленных слов). Подтверждают ли выдвинутое предположение другие слова? В тех же языках, где вода олицетворяется и где поэтому для обозначения ее обязателен один из родов одушевленного класса, обнаружились аналогичные воззрения и на огонь. Особенно интересен тот факт, что известное еще по мифам, по народным сказаниям противопоставление (или сопоставление) воды и огня отразилось и в языке: во многих языках вода — женского рода, огонь — мужского.

Родился под счастливой звездой

Обожествление огня было характерно для всех народов мира (хорошо известно, какое большое значение имел огонь для древнего человека). Почитание огня отразилось и в мифологических рассказах об огненном змее, об огненной птице, жар-птице, в обожествлении огня-молнии (культ Перуна у наших предков); огонь сопровождал бесчисленное множество самых разнообразных ритуалов. Это в особенности показательно для Древней Индии, где огонь — Агни стал одним из главных божеств.

Заметим, что в тех странах, где господствовало материалистическое миропонимание, как, например, в Древней Греции, названия воды, огня и т. п. оказываются неодушевленными (среднего рода); у тех же народов, где сильны были религиозные взгляды на мир, как в Индии или в Древнем Риме, формы класса одушевленного обязательно берут верх, причем такие языки характеризуются также противопоставлением женского рода мужскому.

Одушевлялось, обожествлялось все то, перед чем человек был бессилен, что казалось ему неведомым, что играло большую роль в его жизни. И это могли быть не только грозные явления природы. Обожествлялся, скажем, сон — эта могущественная сила, подчиняющая человека своей власти. До сих пор живет выражение в объятиях Морфея (Морфей — бог сна у древних греков; отсюда слово морфий). Понятно поэтому, что слово сон в большинстве языков — мужского рода. А вот сновидение всегда было среднего рода. Когда в «Илиаде» Зевс вызывает Сон и посылает его к Агамемнону, Гомер использует слово мужского рода oneiros, а не слово очаг (среднего рода).