Линии Маннергейма. Письма и документы, тайны и открытия

Впрочем, при антропометрических исследованиях человеколюбие барона не раз подвергалось серьезному испытанию: «Антропологические замеры киргизов и калмыков были не слишком-то привлекательным занятием. Чистота киргиза оставляла желать лучшего, но по сравнению с калмыком, неопрятности которого не было границ, он казался просто аристократом. Похоже, что калмыки никогда не мылись, кроме разве что лица и рук, так что цвет кожи под слоями грязи напоминал прокопченную пенковую трубку»[103].

Читая путевой дневник, поражаешься, как Маннергейм выдержал все тяготы этого двухлетнего похода. Нужно обладать железным здоровьем и незаурядной силой духа, чтобы одолеть верхом путь в 14 тысяч километров в таких условиях. Сопровождавших его казаков, заболевших в дороге, он вынужден был два раза отсылать и заменять другими. Правда, он не упоминает, что за время поездки и сам несколько раз серьезно болел.

Из дневника Г. Маннергейма

27 марта 1907 г. Ават. Сезон снега в Авате длится примерно три месяца, и снег достигает в высоту роста мужчины. Буранов бывает весной с десяток, осенью около трех. В верховьях реки Ават есть кучка селений, в общей сложности 100–110 домов. Возле сарая – постоялого двора – нет никаких посевов, и там нельзя получить иных припасов, кроме скудного топлива и клочка сена. Проходящие мимо караваны временами продают лишний корм, поэтому путешественник может иногда найти там чуточку маиса и ячменя.

28 марта 1907 г. Селение Кызыл Булак. Вчерашняя жестокая снежная буря продолжалась, не утихая, и, похоже, даже с еще большей силой сегодня, когда мы отправились в путь. Сугробы были почти по колено лошадям и ветер бил нас по лицу мокрыми снежными хлопьями. При такой погоде нелегко наносить дорогу на карту и оберегать бумагу от сырости. Вперед было видно не более чем на 150–200 шагов, и ни один след не указывал дороги. Не успело пройти немного времени, как джигит, или jaj, которого мандарин отправил проводить меня, объяснил, что он больше не может найти дороги. Рахимджанова отправили обратно, просить прибывшего ночью с грузом кормов юзбаши проводить нас. Через некоторое время все же и тот сказал, что не уверен в направлении.