Линии высоковольтных проводов

Джонатану не хотелось везти мальчика домой. Он понимал, что залипает, и злился на себя. И в то же время казалось невозможно соблазнительным поддаться этому притяжению. Расслабиться так же, как Ларион расслаблялся в его руках. Подпустить к себе. Джонатан слишком устал, чтобы постоянно от всех и каждого держать щиты. Он не мог быть один и не мог быть с людьми. И сейчас, когда злость утихла, ему куда больше нужен был человек, с которым он мог быть спокоен, чем тот, кто смог бы вынести его злость.

"Ты слишком много хочешь", — с горечью подумал он.

— Залезай в машину, — тихо сказал Джон, и шелест его дыхания огнем пробежал по замерзшей щеке.

Ларион медленно, зачарованно кивнул и принялся исполнять приказ.

— Вам не обязательно ехать со мной, — сказал он, заметив, что Джонатан забирается в салон следом за ним. — Ваш шофер знает, куда везти.

Ларион тут же пожалел о сказанном, осознав, что Джонатан может понять его слова не так. Решить, что Ларион пытается избавиться от его общества. И хотя это было бы логично после всего, что произошло, Ларион уже не хотел оставаться один.

Дрейзер ничего не ответил и, чтобы ни творилось у него в голове, для Лариона его мысли так и остались тайной за семью печатями.

Сидеть в кресле бок о бок с малознакомым мужчиной, которому ты только что отсосал, было не совсем комфортно, и Ларион отвернулся к окну — одновременно плечом подавшись ближе к Джонатану.

Тот никак не отреагировал ни на первый жест, ни на второй. Он сидел, задумчиво покручивая в пальцах пачку сигарет, и смотрел перед собой. Водитель без слов тронулся с места. Дорога отсюда была одна, вдоль побережья мимо загородного дома, к городу, и только потом — куда скажет шеф.

Джонатан думал о том, возможно ли это вообще — найти человека, который примет его целиком. С его злостью. С его ненавистью. С его памятью о том, что ушло, и о том, что никогда не вернуть.

"Ты идиот, — с горечью подумал он. — Кому ты нужен такой? Будешь покупать фальшивые чувства так же, как делаешь уже давным-давно. А он… — Джонатан покосился на мальчика. — Он никогда не решится сказать, что ненавидит тебя. У него долги, амбиции или что там еще заставляет людей торговать собой. Ты для него — инструмент. В лучшем случае — не такой отвратительный, каким оказался бы кто-то другой".

Джонатан стиснул зубы, заставляя себя не думать.

— Высади меня у особняка, — велел он водителю, — дальше доберусь сам.

ГЛАВА 10

Когда тем же вечером Ларион добрался до дома и открыл дверь холодильника, руки у него дрожали, а в горле пересохло. Первое возбуждение схлынуло, уступив место стыду.

Трясущимися руками он достал банку пива, пшикнул замочком и осушил залпом добрую половину.

"Господи, что творилось у меня в голове, когда я подписывал этот контракт?" Ларион покосился на телефон и подумал, что, когда встретится с Томом лицом к лицу, врежет ему по морде. Лучше — несколько раз.

Продолжая потягивать горьковатый напиток, он побрел в спальню. Завалился на кровать и включил телевизор. Не вдумываясь в смену разноцветных картинок, замер в темноте. Его трясло.

И в то же время все отчетливей проступали воспоминания о горячих руках Дрейзера, державших его поперек живота. Ларион хотел вернуться в эти недолгие минуты и остаться там навсегда. В безопасности. Со всех сторон окруженный этими заботливыми руками. Защищенный ими. Там, где не нужно каждую секунду думать о том, что будет завтра. Послезавтра. Потом. Не нужно делать выбор и решать, не нужно отвечать за свою неспособность что-либо изменить.

Мысли его постепенно перетекали в другую плоскость, и теперь Ларион представлял, как эти руки ласкают его. Гладят по плечам. Пробираются между ног. Крепко сжимают член.

К утру Ларион уже нестерпимо хотел увидеться с Дрейзером еще раз. Он не знал только, чего хочет больше — чтобы тот взял его или чтобы рассказал хоть чуточку о себе. Объяснил, что произошло.

Однако Дрейзер не звонил ни в первый, ни во второй день. Серые будни текли своим чередом.

"Серыми" они стали только теперь, потому что репетиции, встречи с друзьями, одинокие вечера с гитарой в руках и попытками сложить слова в звуки — все это потеряло смысл. Настоящее было там, в темной комнате, где Джонатан мог делать с ним все, что хотел.

Телефон зазвонил в субботу вечером. Со свойственной ему бесцеремонностью Дрейзер угадал тот день, когда они с ребятами собирались идти смотреть новый подвал. Ларион стоял с телефоном в руках, глядел на смеющихся друзей и понимал, что ему стремительно становится все равно, где они будут играть.

Тихий спокойный голос Доусона назвал время и место встречи. Ларион только бросил друзьям:

— Мне нужно идти.

И, ничего не объясняя, бросился ловить такси.