Линии высоковольтных проводов

Дрейзер был зол — Ларион понял это, едва вошел в комнату, заполненную тьмой. Обнаженный, он чувствовал себя особенно беззащитным, а Джонатан, вопреки обыкновению, не сидел в кресле, а стоял, возвышаясь над ним, подобный черной гранитной скале, выступающей в океан. Дрейзер разглядывал его. Почти физически Ларион ощущал, как взгляд очерчивает каждую впадинку на его теле, пробирается в самые интимные места.

— На колени, — рявкнул Джонатан, и Ларион в мгновение ока рухнул на пол. — Руки держи за спиной.

Ларион выполнил и второй приказ.

Дрейзер приблизился к нему вплотную. Он был обнажен не до конца — на нем были джинсы, без ремня низко севшие на бедрах. Ларион успел подумать, что Дрейзер, скорее всего, давно уже ничего подобного не надевал, если и носил когда-нибудь вообще, да и сами джинсы пахли свежестью, как будто их только что вынули из упаковки.

В следующее мгновение в лицо Лариону ткнулся набухший пах.

— Поцелуй, — приказал Дрейзер. — Поприветствуй меня.

Ларион и без того никогда не страдал излишней стеснительностью. Прошлые же встречи с Дрейзером научили его, что в присутствии этого мужчины не стоит удивляться ничему. Здесь, в пределах стен, лишенных окон, он чувствовал себя в безопасности. Последние крохи скромности слетали с него, когда Ларион переступал порог.

Он наклонился и поцеловал затвердевший бугор. Прошелся по грубой ткани джинсов языком и слегка прикусил, дразня.

Дрейзер едва слышно зашипел, но протестовать не стал. Позволил Лариону немного поиграть, и только когда тот подцепил зубами язычок молнии, поймал за подбородок и заставил откинуть голову назад.

Несколько мгновений Дрейзер всматривался в беззащитное, по-юношески нежное лицо. Он помнил, что бить по нему нельзя. Это раздражало, но он понимал.

— Встать, — велел Джонатан, и Ларион поднялся в полный рост.

Дрейзер обернулся и взял со стола что-то небольшое, чего Ларион не смог разглядеть в темноте. Вернулся к своему мальчику. Одной рукой коснулся его плеча. Провел кончиками пальцев вниз, по груди, и стиснул сосок.

Ларион взвыл от неожиданной боли.

— Уже больно? — с почти что искренним удивлением поинтересовался Дрейзер.

Ларион закусил губу и быстро кивнул.

— А теперь?

Ларион едва сдержал новый вой, когда в сосок ему вцепилось что-то твердое. Мягкие прикосновения пальцев Джонатана теперь казались мечтой.

— Да… — выдавил он.

— Хорошо, — с удовлетворением произнес Дрейзер. В следующее мгновение такой же холодный предмет сдавил второй сосок, так что Ларион едва на месте не подпрыгнул.

Дрейзер отошел на шаг назад и полюбовался делом своих рук.

Костену ужасно хотелось убрать руки из-за спины и сбросить с себя проклятые орудия пыток, но он держался. По крайней мере до тех пор, пока Джонатан не потянулся к его соскам снова и не принялся теребить зажимы.

Ларион тихонько застонал. К собственному удивлению он почувствовал, как тяжелеет его член. Не укрылось это и от взгляда Дрейзера.

Рука его молниеносно метнулась вниз и стиснула едва затвердевший ствол, так что Ларион снова взвыл.

— Думаешь, я тебя позвал, чтобы развлекать?

— Нет… — выдавил Ларион и, в последний момент опомнившись, добавил: — сэр…

Пальцы Дрейзера принялись грубо мять едва восставшую плоть, причиняя больше боли, чем наслаждения.

На мгновение в голове Лариона промелькнула обида за то, как неправильно воплощается его мечта, но боль тут же погасила любое желание размышлять.

Напоследок сильно сдавив опавший член, Дрейзер шлепнул по нему ладонью и отошел.

Упал в кресло, расставил ноги и взял в руки стакан.

— Приступай, — велел он.

К чему приступать, догадаться было несложно. Ларион только не знал, как сможет это делать, когда все мысли сводились к боли в истерзанном члене и стиснутых зажимами сосках.

Он медленно, стараясь не потревожить страдающие места, опустился на колени и подполз к Дрейзеру.

— Без рук, — окрикнул тот, когда Ларион потянулся к его паху, и отвесил мальчику несильную пощечину.

Стало еще обидней, потому как Ларион помнил, что просил не бить по лицу. Он наклонился и, зубами подцепив замочек молнии, потянул его вниз. Затем так же зубами расстегнул пуговицу и замер, пытаясь понять, как быть дальше. Долго думать было нельзя. Поглядывая на Дрейзера снизу вверх, Ларион видел, как разгорается в потемневших зрачках злость.

Он взялся зубами за резинку трусов Джонатана и оттянул ее, выпуская на волю напряженный член.

В этот раз Ларион медлить не стал. Сразу поймал губами член и, заглотив почти на всю длину, принялся сосать. Брать в горло он все еще не умел и надеялся, что Дрейзер не станет учить его этому прямо сейчас — в прошлый раз от нехватки воздуха и постоянных спазмов особого удовольствия он не испытал.

Дрейзер не вмешивался. Только пристально наблюдал за ним. Карие глаза мерцали в темноте. Иногда он прикладывался к стакану или слабо толкался бедрами вверх, но не настолько, чтобы помешать Лариону устанавливать ритм.

Ларион изредка поглядывал на его лицо, изучая, как изменяется выражение глаз.

Постепенно они подергивались поволокой. Затем Ларион заметил, как начинает подрагивать стакан.