Линии

И она повесила трубку.

— Кто это? — спросил мужчина, извиваясь поверх Юко.

— Черт его знает. Сказала, что ее зовут Норико… имя знакомое, но ее лица совершенно не помню. Не знаю, кто бы это мог быть.

— Ты действительно странная девица, — произнес мужчина, продолжая свои движения. В комнате становилось слишком темно. — Эти свечи очень опасны. Как бы пожара не наделать.

— Как бы пожара не наделать! — засмеялась Юко. — Полиция мне ни к чему. Я тебе уже сказала, что хрен знает сколько провалялась в психиатрической клинике, так что я могу делать все, что захочу. И мне за это ничего не будет, так как у меня душевная болезнь, и притом чрезвычайно тяжелая!

— Угу. Ты мне это уже говорила. Но проблема не в этом. У тебя идиотская привычка ржать, когда с тобой занимаются сексом. Это очень расхолаживает, поверь. Да, кстати, почему такие, как ты, не содержатся в больнице, а запросто разгуливают по улицам и при этом еще покупают себе «териякибургеры» в «Мос-Бургере»? — гневно вопросил мужчина, отталкивая Юко.

— Что с тобой? Почему ты остановился?

Юко была вовсе не дура насчет потрахаться, но она терпеть не могла, когда мужчина слишком быстро выходил из нее. Ей было легче стерпеть достаточно грубое проникновение, чем это. К тому же ей показалось, что этот деятель так усердствовал лишь потому, что в комнате было весьма и весьма холодно. Они познакомились около десяти вечера в «Мос-Бургере» недалеко от вокзала. Она зашла туда купить «териякибургер», что отпускали навынос, а он сидел в зале, поглощая жареный картофель, который запивал соком гуаявы. Пока Юко ожидала своего заказа, их взгляды встретились несколько раз. Потом она вышла, и мужчина нагнал ее. «Я хотел бы с тобой поговорить», — сказал он. Его волосы были выкрашены в белый цвет, губа с пирсингом… Короче, один из тех типов, которых часто встречаешь в таких местах. Юко пригласила его к себе. Она не чувствовала ни грусти, ни особого одиночества. Она вообще не знала, что такое грусть. Они поболтали о том и о сём и предались любовным утехам.

Поначалу мужчина был весьма удивлен, заметив, что в комнате нет никаких электроприборов.

Юко, не разжимая своих объятий, объяснила ему, что терпеть не может шум, который производит котацу. Она также рассказала, что может слышать и видеть электросигналы, передаваемые по проводам. Тогда мужчина спросил ее, какую музыку лучше слышно в проводах котацу. «Битлз», что ли? И загоготал… Юко не знала, кто такие «Битлз». Кроме Вагнера она вообще не слушала никакой музыки.

Эти симптомы стали проявляться у нее лет десять назад, в семилетнем возрасте. Юко не была уверена, что это можно описать словом «симптомы», но, во всяком случае, так говорили все, начиная с врачей. Теперь это почти не имело значения.

Все началось с того, что ее дедушка купил видеомагнитофон. Дед содержал школу для неуспевающих детей в Иокогаме. Он не был ей родным дедом. Юко еще не исполнилось и года, когда ее забрали от родителей. Они выли слишком молоды, матери было пятнадцать лет, и, кроме того, они не были женаты. Поскольку они не имели средств для воспитания своего ребенка, Юко была отдана другому человеку. Он сказал ей, чтобы она не называла его ни отцом, ни папой, а только дедушкой. Ей было уже четыре года, но она все равно не могла понять, почему она должна звать этого человека именно дедушкой. Дедушка часто ласкал ее по всему телу, но Юко не понимала, было в этом что-то особенное или нет. Ласки стали повторяться каждый вечер. Дедушка запрещал ей рассказывать об этом кому бы то ни было. Он дотрагивался до самых разных частей ее тела и потом просил ласкать и его. Юко гладила его там, где он указывал, но, как она заметила, у дедушки никогда не было эрекции.

Теперь Юко жила в этой квартире, часто приезжая в больницу. Иногда она встречалась с дедушкой, ходила с ним в ресторан или на выставки живописи и фотографий. Выставочные залы казались ей такими умиротворяющими… поистине, это были единственные места, куда Юко любила постоянно возвращаться. Также она встретилась пару раз и с теми двумя, благодаря которым появилась на свет. Каждый из них имел теперь свою семью. Они пришли проведать Юко, а потом все вместе отправились обедать в ресторан, расположенный в одном отеле. Эти ребята так и сыпали банальностями, а поскольку Юко не смотрела телевизор и не слушала радиопередач, то все темы разговоров быстро оказались исчерпанными, и им троим ничего не оставалось, как сидеть в полном молчании. «Если бы они интересовались хотя бы живописью!» — вздыхала про себя Юко. Живописные полотна такие спокойные… тихие. Сигналы, распространяемые хорошей картиной, очень мягкие и успокаивающие…