Линия горизонта

А возьмем ТСЖ – товарищества собственников жилья. Не очень-то охотно люди идут на их создание. Почему? Потому что гражданин пока видит здесь рисков для себя больше, чем выгод. Сложна процедура создания ТСЖ, да еще и налоги надо платить. А ведь интересы дела взывают совсем к иному подходу. Заинтересованное государство должно сказать: «Вот вам, граждане, бесплатное межевание, кадастровый план, вот пакет необходимой документации. И никаких налогов. Только организуйтесь, объединяйтесь…».

Говорить нужно не только о совершенствовании конкретных законов и управленческих решений. Это само собой. Главное, чтобы мы и в стратегическом плане вели дело к качественным изменениям в цепочках «государство и гражданин», «государство и общество». Если уж говорить о будущем, то очень хочется, чтобы постепенно преодолевалось привычное восприятие государства, как сугубо бюрократической машины. Чтобы последовательно утверждался имидж «государства-партнера», готового поддерживать самые различные и индивидуальные и общественные проекты. Тут, разумеется, есть фундаментальное условие: общество по-настоящему откликнется на призывы к участию в решении общенациональных задач только тогда, когда убедится, что государство работает не на некую узкую прослойку богатых, а на большинство населения. Что оно на деле утверждает принципы социальной справедливости. Трудно рассчитывать на народный энтузиазм и общественную инициативу пока усугубляется социальное расслоение, сохраняется неприемлемо высокий уровень бедности, и само понятие «социальное государство» остается лишь лозунгом. Нужны зримые, существенные подвижки, и это сразу же даст эффект.

Когда мы говорим об инновационном развитии, ни в коем случае нельзя сужать это понятие, ограничиваться научно-технической и производственной стороной. Инновации нужны и в образовании, и в культуре. Они могут быть и социальной сфере, и в политике. Не все согласятся с тем, что многое из программных документов «Справедливой России», из тех идей, которые мы сегодня разрабатываем в рамках концепции «третьего социализма», социализма XXI века, – это тоже инновации, которые могут послужить и обязательно послужат России.

Недавно мне из Финляндии прислали любопытный информационно-аналитический материал. Группа экспертов разработала его в интересах парламента Финляндии. Речь там тоже идет о сценариях будущего России. Северные соседи пытаются понять, что же у нас будет происходить, с кем им придется иметь дело в перспективе. Анализируют, конечно, со своих позиций. Но многое совпадает с тем, что мы и сами о себе думаем. Есть у них сценарий, когда все в России продолжает зиждиться, как сейчас, на нефти и газе. Есть сценарий с «завинчиванием гаек» и отказом от демократических свобод. Но есть и вариант развития, который они назвали весьма своеобразно: «Россия-мозаика». Что это значит? Если упрощенно, логика финских экспертов примерно такая: «Русские, – размышляют они, – по природе своей чрезвычайно креативны. А что, если возьмут, да включат свой творческий потенциал на полную мощь? Да насоздают всевозможных исследовательских и внедренческих центров, да запустят на всю катушку малый и средний бизнес, да в каждом регионе, в каждом городском и сельском поселении разглядят возможности для конкурентоспособного развития, разработают умные, инновационные программы и начнут их реализовывать? Вот и получится многоцветная, гармоничная, уникальная в своем роде “мозаика”».

Прямо скажу: такой сценарий меня лично вполне устраивает Более того, полагаю: так и должно быть. Такой и должна стать Россия.

Испытание на прочность

Испытание на прочность ныне проходит не только экономика, но и политическая система. Пока она демонстрирует достаточную устойчивость. В то же время следует признать, что многие демократические институты, в том числе партийная составляющая, увы, не адекватны вызовам времени. Сложившаяся в последние годы в России система, основанная на доминировании одной крупной силы, которая именует себя «партией власти», все более и более пробуксовывает.

Апологеты концепции «доминирующей партии» любят ссылаться на опыт Швеции и Японии. Дескать, там правящие партии пребывали у власти по 40–50 лет, и страны очень успешно развивались. Это так. Но только мы – не шведы и не японцы. У нас другая жизнь, другие проблемы, другой менталитет. И самое главное – у нас иная история. Когда в 1917 году большевики пришли к власти, они тоже не были полными монополистами, декларировали готовность делить власть с другими политическими силами. А чем все обернулось? ГУЛАГом, репрессиями, потом глухим застоем и развалом страны. Политический монополизм в любом виде категорически противопоказан России. Да и не может он быть воспринят народом, в памяти которого слишком свежи воспоминания о том, что такое партократический режим.