Линия Горизонта (СИ)

Герцог чуть не промаршировала к двери в кабинет, распахнула створку, оставив ее открытой, когда зашла.

— Удачи, — шепнула Лидия.

Антария кивнула и, одернув форму, последовала за матерью в кабинет. Камила Эридис обнаружилась в гостевой зоне кабинета, что Тари несколько удивило. А матушка, расстегнув длиннополый камзол, стянула его и бросила на диванчик.

— А тебе идет эта форма, Тари, — произнесла Камила.

— А? А… С-спасибо, — пробормотала Антария.

Она подошла к одному из кресел. А матушка и дальше вела себя странно. Она совершенно не изящно плюхнулась на диван.

— Да садись уже, не съем я тебя, — указала она на кресло, возле которого стояла Антария.

Тари обошла кресло и присела на краешек сидения. Внутри она сейчас была словно натянутая тетива.

— Что, думаешь я тебя сейчас ругать буду? — иронично поинтересовалась герцог.

Антария непонимающе посмотрела на мать и отвела взгляд. А та, вздохнув, покачала головой.

— Все уже сделано, Тари, — спокойно и сухо произнесла Камила. — И ругай не ругай, результат это не изменит. Ведь результат же есть?

— Мам, ничего же… ну, страшного-то не случилось, — негромко заметила Антария.

Камила усмехнулась.

— Да, кроме того, что ты познала мужчину, — произнесла герцог. — А знаешь почему я была против, чтобы это был Аринэль Тайфол?

— Не знаю, — буркнула Антария. — Вы с его отцом что-то не поделили.

— Потому что, дочь, своего первого мужчину мы запоминаем навсегда, — в голосе старшей Эридис зазвучали слегка печальные нотки. — И потом ты всегда, всегда будешь сравнивать именно с ним.

Тари недоуменно посмотрела на мать. А потом на лице девушки пропечаталось изумленное понимание. А герцог криво улыбнулась.

— Если бы твоим первым был какой-нибудь сладкий мальчик, — продолжила Камила. — Который умеет только танцевать и красиво говорить, то…

Женщина тяжело вздохнула.

— А вот такой мужчина, — глухо продолжила она, смотря поверх головы дочери. — Это вечный сайхог на душе. И даже когда все отгорит и вроде бы забудется… Ты его снова видишь и все опять встает перед глазами.

Перед смотрящими вдаль и в никуда глазами Камилы Эридис промелькнули картинки того, как один, теперь уже Второй Наследник, а тогда даже не барон, а баронет, пробрался в Тэйдэяхан. Ее сильное удивление, его кривая улыбка, когда он зашел с балкона. Чтобы сорвать всего лишь один поцелуй. И потом всю ночь бегать от дроу по замку и городу. Предупреждение мамы, что в этих отношениях нет будущего. Бран же последовал за ней в Эридис и пробрался уже в Абъёрн. И не просто пробрался… Камила сильно подозревала, что дроу выпустили их. Специально. Потом две десятины в Даэрон-Мерии… Словно сказка… Романтическая сказка для маленькой принцессы. А затем она узнала планы на будущее своего принца…

Камила опустила взгляд на дочь.

— И это все… ты понимаешь, когда он уходит, — тихо сказала герцог. — Такие мужчины, дочь моя, как Бран Тайфол и его сын, они не могут просто мелькнуть в жизни. Это счастье и большая удача, что твой отец из таких же мужчин.

Антария не знала, что сказать. Ее сердце слегка сжалось, когда она слышала слова матери и чувствовала, что в них звучит… Чувство. И в горле девушки встал какой-то комок.

— А Юлиса? — спросила герцог.

Антария едва заметно кивнула. Камила вздохнула на это.

— Ну да, могла бы и не спрашивать, — произнесла она. — Наверняка, вы это еще и вместе провернули.

Тари смутилась. Как так выходит, что мама всегда знает ответ?!

— Э-эх, девочки! — покачала головой герцог. — И что Юлиса? Она что думает?

Антария дернула щекой. Сестра, похоже, была совершенно уверена в том, что делает… В отличие от нее.

— Одно тебе скажу, Тари, — снова заговорила герцог. — Чем дольше ты рядом с ним, тем хуже тебе будет потом. Этот парень… Он увлечет и утянет. Рядом с ним будет интересно, поверь мне. Настолько, что все остальное покажется пресным и блеклым. Если ты это сделала только… из любопытства, то лучше прервать это сейчас.

— Я не знаю, мам! — Антарию словно прорвало. — Не знаю! Юлиса… Она словно таран! А я…

Камила чуть улыбнулась, про себя облегченно вздохнув, что сумела вытащить дочь на откровение. Герцог поднялась с дивана и дошла до небольшого бара, встроенного в стену. И криво усмехнулась. Именно это же сделала Лария Эридис, когда размазывающую по лицу слезы и сопли дочь, то есть ее, вытащили из спальни и привели сюда.