Линия Крови

Река, вчера еще спокойно несшая свои воды в доброй сотне аршин от огороженных плетнями участков, подступила к самым домам. Огороды и луга за избами затоплены. Увиденная картина напомнила Андрею половодье на родине. С той разницей, что разлившиеся по весне реки средней полосы несут вниз по течению льды и шугу, а воды Прута влекли за собой мусор, бревна, куски плетней и даже целые деревья. Улицы Мамалыги превратились в кисель.

- Да, господин граф…

- Андрей.

- Пардон, Андрей… У нас бывает так – ливни в горах пройдут и все, наводнение. А если одновременно в горах и у нас – все, ни пройти ни проехать.

- Позвольте задать вам вопрос, господин Бранковяну?

- Спрашивайте, отчего же нельзя.

- Вы так хорошо, я бы даже сказал в совершенстве, владеете русским языком. Просто удивительно. Где вы научились?

- В России. Видите ли, э-э… Видишь ли, Андрей, в юности я был в турецком плену… Меня выкупила одна петербуржская дама. Почему именно меня? – Думитру пожал плечами, - Не знаю… Повезло. Прежде чем вернулся на родину, я больше трех лет жил в Петербурге. А в молодости учишься всему легко, прочно…

Не обошла стихия стороной и старого кладбища. Всюду валялись сломленные ветки, поток воды размыл посреди выложенной щебнем дорожки большую яму. Обойдя промоину по краешку, они, наконец, добрались до усыпальницы рода Бранковяну. Большой мраморный склеп – единственный среди рядов обычных могил – производил впечатление очень древнего.

- Ого! – опять удивился русский граф. – Этому склепу, наверное, несколько сот лет!

- Да, род Бранковяну – древний род, - невесело проговорил Думитру.

Он повернулся к Ане и сказал ей что-то по-румынски. Ана печально улыбнулась. Андрей отметил про себя, что женщина за всю дорогу не произнесла ни слова.

Думитру шагнул на ведущие вниз ступени, подал руку жене. Следом за ними спустился Андрей.

Последним пристанищем Георга служил массивный мраморный саркофаг. Судя по толщине положенной сверху плиты – очень тяжелый. В изголовье саркофага горела масляная лампадка. Зажгли ее только что или огонек уже был, Андрей не заметил.

Думитру запалил два закрепленных на стене факела. Постепенно зыбкое пламя осветило все пространство гробницы. Андрей поразился множеству развешенных на стенах распятий и икон. Многие символы веры были изготовлены из золота и серебра и украшены драгоценными каменьями. Неужели Бранковяну надеются лишь на крепость небольшого замка на железной двери?

Позже, на обратном пути, Андрей спросил:

- А вы не боитесь, что склеп могут ограбить? Там столько ценностей, кто-нибудь может покуситься.

Старый Бранковяну криво улыбнулся.

- Не боюсь.

Когда они вернулись в особняк, Фрола еще не было. Вернулся денщик ближе к вечеру. Андрей полулежал на кровати в отведенной ему комнате, когда раздался стук в дверь. Дверь приоткрылась.

- Разрешите, ваше благородие? Рядовой Федотов прибыл без происшествий!

- Молодец, - устало процедил граф. – Ну? Разузнал чего?

- Да, ваше благородие. – Фрол вошел, затворил за собой дверь. - Тут это… такое дело получается…

- Что получается? Говори толком, не мямли!

- В общем… Влипли мы, кажись.

- Так. Что значит влипли?

Фрол помялся, потом сказал:

- Я там это, с румыночкой одной… побалакал, как смог. Так она как узнала, что я из дома Бранковяну пришел, так шарахнулась от меня, как от нечистой силы. Все крестилась, да молитвы шептала – еле успокоил. А потом порасспросил я ее, она мне и рассказала… - Фрол оглянулся на закрытую дверь, наклонился к самому лицу графа и начал шептать: - она сказала, род Бранковяну проклят.

- Тьфу ты, глупость какая! – воскликнул Андрей с досадой. – Бабы деревенские сплетничают, а ты, солдат, и поверил?

- Не скажите, ваше благородие, а иконы?

- Какие еще иконы?

- Как же? В каждом православном доме, в красном углу – иконы. А в этих краях, на юге – в каждой комнате по кресту, то над кроватью, или над столом. А здесь вы видели хоть один крест?

У Андрея перед глазами встала увешанная крестами и иконами стена склепа. Он чуть было не сказал: «видел», но промолчал. Оглянулся на изголовье кровати, где обычно действительно вешают распятье – стена пуста.

- А еще: прислуги-то в доме нет, - продолжал Фрол, – ни единой души. Так это что же получается, ваше благородие, значит, лошадок-то наших этот Думитру сам обихаживал? И мою тоже? А еще Маша сказала: ни в коем случае крестик нательный не снимать… ваш-то крестик на месте, вашбродь?

- Маша значит, говоришь? – усмехнулся полковник, а самому вдруг стало не до смеха.

Он безотчетно провел ладонью по груди.

«Так было чего или нет?»

- Ты это, вот что, солдат… - медленно проговорил граф, - давай рот на замок. Чтобы никаких сплетен мне… Ночевать-то тебя где определили?

- Там комната на первом этаже с отдельным входом, за кухней. Видно для прислуги. Так вот я там один.

* * *

После ужина граф и Думитру сидели в холле. Попивали домашнее вино, курили. В камине, прогоняя сырость, исходили жаром багровые угли. Заканчивалось содержимое второго графина. Андрей, держа в руке бокал, рассказывал о недавнем походе.