Линия мести

— Я пробивал по базе ваше имя и фамилию, — словно в ответ на мои мысли продолжал Федор Константинович. — В Тарасове двенадцать Евгений Охотниковых, но среди них мне удалось найти женщину, похожую на вас. Скажите, вы — Евгения Максимовна Охотникова, проживающая в Тарасове с… (он назвал год, в котором я приехала из Владивостока в город), до того времени находившаяся во Владивостоке?

Не было смысла увиливать от ответа, и я снова утвердительно кивнула.

— Прекрасно, — улыбнулся следователь. — Официально вы нигде не работаете, но мне известно, что во Владивостоке вы учились в некоем закрытом заведении, известном как Ворошиловка. Вы работаете неофициально — насколько я знаю, телохранителем. Отлично… Ваш лечащий врач говорил мне, что вы не помните, чем занимались в обычной жизни. Я вижу, вы восстановили в памяти данное обстоятельство, раз не задаете удивленных вопросов. Почему вы не сказали об этом вашему врачу?

Я спокойно посмотрела в глаза полицейскому.

— На моем месте вы бы поступили так же, — пожала я плечами. — Если Степану Сергеевичу станет известно, что я телохранитель, об этом узнают и медсестры, а следовательно, и вся больница. Не хочу, чтобы пациенты косились на меня, хотя после исчезновения Ани они именно этим и занимаются. Я вас попросила бы оставить в тайне мою профессию. Мне хватит пересудов и без этого.

— Не вижу в этом ничего криминального, — заметил Федор Константинович. — Я рад, что вы отвечаете честно. Скажите, вы помните человека, который стрелял в вас?

— К сожалению, нет, — покачала я головой. — Я не могу восстановить в памяти ни обстоятельства, при которых меня ранили, ни место, где это произошло. Я совершенно ничего не помню о том дне. Даже не могу точно сказать, чем занималась, вернее, кто был моим последним клиентом.

— Признаться, мы тоже находимся в тупике, — сообщил следователь. — Человек, который вас обнаружил, был обычным прохожим. Он видел только молодую окровавленную женщину, но никого, помимо вас, на месте преступления не было. Поэтому зацепок относительно вашего ранения у нас нет. Единственное, что помогло бы вычислить преступника — это ваши воспоминания об обстоятельствах ранения. Попытайтесь вспомнить хоть что-то.

— Я не могу, — снова покачала я головой. — Меня саму это волнует не меньше вашего. Я сама хочу во всем разобраться — ведь если преступник на свободе, он снова попытается меня убить! Я, конечно, привыкла ко всему, но знаете ли, не слишком приятно думать, что в любой момент ты находишься под прицелом. Еще и это исчезновение Ани — тоже не понимаю, зачем она сбежала. Да и не верю в это, мне кажется, девушку кто-то похитил!

— У вас есть соображения на этот счет? — внимательно посмотрел на меня Федор Константинович. — Почему вы решили, что Аню похитили?

— А вам не кажется странным, что девушка, которую все устраивает в больнице, которая радостно рассказывает про сеансы массажа и лечебной физкультуры, у которой лежит тут же ее брат, в один прекрасный день, точнее, ночь решает сбежать? — хмыкнула я. — Я разговаривала с Аней, и она не упоминала ни о ссоре с врачом или персоналом, ни о своем недовольстве по поводу лечения. Словом, у нее не было мотива устраивать побег. Да и потом, если предположить, что Аня по каким-то причинам сама покинула больницу, куда она могла пойти, кроме как домой? Но дома ее ведь нет! Я слышала, что ее мать приходила в больницу и ругалась с Натальей Владимировной, медсестрой, мол, они не уследили за ее дочерью.

— Аня могла пойти к своей подруге, например, — предположил следователь.

Я покачала головой.

— Нет, у Ани не было близких друзей, — возразила я. — Она всегда после учебы шла домой, никогда не ночевала у знакомых, у нее не было молодого человека. То есть девушка попросту пропала, понимаете? Ее нет в больнице, нет дома… На месте ее матери я обзвонила бы остальные больницы, морги… Потому что единственный вариант — с Аней случилась какая-то беда!

— В последнее время не было обнаружено тела женщины, походящей по описаниям на Аню, — сказал следователь. — Поэтому я надеюсь, девушка жива. Скажите, Аня… она не показалась вам странной? Может, вы заметили необычное поведение или что-то подобное?

— Вам лучше спросить у ее врача, есть ли у Ани нарушения психики, — посоветовала я. — Я находилась в палате с ней только один день, и я не врач, чтобы судить о том, нормальная ли Аня или у нее имеются отклонения.

— Врачи не всегда говорят полиции о всех заболеваниях пациента, — покачал головой Федор Константинович. — Сами знаете, клятва Гиппократа, врачебная тайна… Вы находились рядом с Аней, и, может, вам что-то показалось неестественным в ее поведении?

Я задумалась, потом покачала головой.

— Нет, с виду она абсолютно нормальной была, — наконец признала я. — Ничего такого, никаких панический атак, страхов…

— С кем еще Аня общалась, помимо вас? Она разговаривала со своим братом? — продолжал расспрашивать меня следователь.

Я снова отрицательно покачала головой.