Линия мести

— А, иди, — милостиво разрешила мне медсестра. — Только не мешай там Анне Викторовне, она полы моет.

Я кивнула и побрела в сторону туалета, пытаясь вспомнить события прошедшего дня, чтобы как-то перебить кошмар. Вроде мы с Андреем играли в шахматы, я ходила черными фигурами… В первую партию я поставила ему мат, во вторую была ничья. Странно, что ничья — обычно я всех обыгрываю в шахматы, но Андрей оказался сильным противником. Это меня не рассердило, а наоборот, обрадовало. Не люблю слабых игроков — с ними скучно. Никакого удовольствия от игры, а вот Андрей заставил меня изрядно поломать голову.

Потом… потом мы прервали игру, потому что приехала мать Андрея. Ее вроде зовут Виктория Алексеевна. Андрея позвали на свидание, а я осталась в общей гостиной. Мне не хотелось идти в палату, но затем я внезапно подумала, что мать Ани, скорее всего, заберет ее вещи. А я ведь хотела осмотреть их, вдруг найду там что-нибудь. Может, девушка вела личный дневник или что-то подобное?

Помню, в палате я быстро перерыла все тетради своей бывшей соседки, но не нашла там ничего, похожего на интимные записи. Единственной вещью, не относящейся к учебным предметам (вероятно, в больнице Аня неустанно готовила домашние задания), был небольшой ежедневник, в который девушка записывала список дел на день. Скорее всего, записи она делала утром — я прочла несколько. В основном она писала, какие конспекты надо прочитать, сколько времени отвести на рассказы на английском языке. Аня помечала названия тех произведений, которые она уже успела прочесть. Сугубо деловой ежедневник — никаких пометок о том, что происходило лично с ней, никаких записей о ее настроении. В книге, которую читала моя соседка до исчезновения, тоже не было ничего полезного для меня — только закладка на сто пятой странице.

Я решила не расстраиваться и подождать, когда за Аниными вещами придет ее мать, чтобы с ней поговорить. Увы, мне и это не удалось — Викторию Алексеевну сопровождала медсестра, и, пока та собирала вещи дочери, Любовь Романовна внимательно следила за этим. Я сидела молча, потому как знала: медсестра запретит мне разговаривать с матерью Ани, и лучше не пытаться завести беседу. Виктория Алексеевна забрала все вещи дочери, а потом сказала, что хочет поговорить с Аниным врачом. Я поняла, что девушку так и не нашли.

В туалете молча мыла полы пожилая санитарка. Я и раньше ее видела, но не заговаривала с ней. А сейчас внезапно проговорила:

— Простите, а вы дежурите в больнице каждый день?

Анна Викторовна подняла голову и пристально посмотрела на меня. Ее лицо казалось измученным, глаза ввалились, а кожа имела землистый цвет. Может, конечно, все дело в освещении, однако мне показалось, что уборщица очень устала и работа ей в тягость.

— Нет, не каждый, — покачала головой Анна Викторовна. — По графику, конечно… А что?

— А позавчера ночью вы не видели что-то странное? — поинтересовалась я. Санитарка подозрительно посмотрела на меня.

— Чего не спится-то? — буркнула она недовольно и склонилась над ведром, в котором полоскала тряпку. — Спать идите, нечего по ночам бродить.

— Позавчера пропала моя соседка по палате, — не унималась я. — Вы не видели ее? Может, ночью кто-то выходил в коридор? Вы же тут каждую ночь полы моете…

— И откуда ты такая любопытная тут взялась? — проворчала Анна Викторовна. — Спать иди, чего работать мешаешь? Соседка у нее пропала… Поменьше фильмов смотреть надо, вот что! Иди в первую кабинку, я там вымыла. Только туалетную бумагу в унитаз не бросай, засорится.

Похоже, от Анны Викторовны ничего не добьешься, уныло подумала я про себя. Эх, и почему у меня нет «жучков»? Ведь я всегда ношу их в кармане, да только моя верхняя одежда неизвестно где. Надеюсь, никто не проверял содержимое моих карманов. Вспомнить бы, во что я была одета. Но очнулась я в больнице уже в этой нелепой пижаме, в которой не то что «жучков», а и карманов нет.

Я зашла в кабинку, слушая, как монотонно возюкает тряпкой уборщица. Спустила воду в унитазе и задумалась. Раз уж я здесь оказалась, надо проверить все до конца. Предположим, Аня все-таки сбежала. То есть она миновала медсестру и санитарку (могла, как и я, сказать, что ей нужно в туалет), а потом выбралась из клиники. Мне надо повторить ее путь, то есть спуститься по лестнице и пройти по коридору до выхода. Насколько я знаю, входная дверь клиники находится недалеко от столовой. Что ж, проверим, верны ли мои предположения…

Я открыла кабинку и вышла в коридор. Анна Викторовна, увлеченная своим занятием, даже не посмотрела в мою сторону. Выходит, если дежурила она, то не обратила внимания, куда идет Аня.

Я огляделась по сторонам, но медсестру не увидела. Видимо, она обходит палаты, а значит, я могу выскользнуть на лестницу. Получается, сбежать из больницы не так трудно, как казалось. Вроде как персонал есть, но пристально за больными никто не следит. А говорите, «невозможно сбежать из лечебницы»…