Линия Между

— Юноша, я полностью разделяю вашу радость, — Джако незаметно оказался у софы и навис над гвардейцем, демонстрируя неожиданную серьезность. — Но ситуация куда сложнее, чем вам кажется. И последствия могут быть непредсказуемыми.

— Вот поэтому я, как только узнал, сразу же пошел к вам, — кивнул Вэрджес. — Вряд ли это многих обрадует.

— Да нет, Джес… — Мар задумчиво соединил кончики пальцев и коснулся ими губ. — Все не так печально, но все же…

Все же расстроится тоже уйма народу. Синмар, Осельг и большая половина Конкерана, потому что многие боятся даже заикнуться о выходе из Договора Круга, хотя и поддерживают кандидатуру Велена на роль будущего монарха. Зальхер. Наверняка Аргент, по крайней мере сейчас, пока Рэмиар еще не надел корону. Кто там еще из ближайших соседей?

— …Поэтому нам следует сохранить это все в строжайшей тайне.

Ну вот. Погрузившись в размышления, он пропустил все, что говорил Джако, хотя судя по концовке, он объяснял гвардейцам примерно то, о чем думал граф.

— Полностью согласен. Надеюсь, вы понимаете, к чему может привести слишком болтливый язык, верно? Нам только междоусобной грызни сейчас не хватало…

* * *

Пусто стало в королевском дворце, успевшем за короткое время привыкнуть к присутствию красноволосой дриады. Снова уснул, уйдя в каменные глубины, Огонь, не было слышно смеха, не прыгали по коридору быстрые, неудержимые звуки шагов.

День сменялся вечером, вечер — ночью, ночь — утром, а потом снова приходил день, полный забот, вроде бы новых, но тоскливо похожих на все предыдущие.

Никто так толком и не завел разговора о случившемся в храме некромантов. От девушек, Даны и Янки, отделались несколькими общими фразами, а Лэо так ничего и не спросил. Мар несколько раз пытался поговорить серьезно хоть с кем-нибудь, но слова и вопросы намертво застревали в горле. Что это? Страх? Но ведь отчет перед Его Величеством вышел подробным и точным…

А если не страх, то что же? Ведь в глазах каждого, кто имел хоть какое-то отношение к Таисс было это «что-то». В замерзших и пустых глазах Велена, слегка потерявших уверенность и задор Арлеса, по-детски горюющих Янки, горящих идеей и странной нежностью Даны, сияющих легкой безуминкой Лэо, обеспокоенных гвардейцев, отстраненно-знающих мастера Эве, настороженных, серьезных и по-отечески мудрых Дэмианора. Марианн полчаса стоял у зеркала, до боли вглядываясь в старающееся не моргать отражение, но так и не понял, есть ли в нем частица этого «что-то». Но, наверное, есть, раз все так происходит.

И в то же время неведомая сила старательно уводила графа в сторону от странной гибели королевны. Как будто мать, уводящая настырного ребенка, или мягкий шепот, с которым спорь — не спорь, все равно получишь «Просто не лезь в это».

Результат был на лицо: Мар за эти дни так и не увиделся толком с Эве рен Даиро, не смог разговорить Велена и не выяснил всех обстоятельств побега Зейнары. Но зато в остальном дела шли чудо, как хорошо! Как будто судьба прыгала перед носом с большим медовым леденцом на палочке, чтобы только отвлечь.

Дерлесский послушно отвлекался. Днем. А вечер заваливал графа вопросами без ответов.

Ожидание тринадцатого дня тянулось невероятно медленно, изматывая и разум, и душу.

Зайти в комнату Янка не решилась, ограничилась стуком в дверь. Не хотелось отвлекать Золотой Голос Ардары от создания нового шедевра.

— Кто там? — голос Даны был усталым, но тем не менее теплым и дружелюбным.

— Это я, — акробатка, превратившаяся в придворную даму Северного Престола, поудобнее перехватила поднос, придержав его коленом.

— Сейчас.

Тихий шорох тканей, легкие шаги — и менестрелька открыла дверь, кутаясь в расшнурованную у горла рубашку.

— Я решила принести вам поесть, — улыбнулась Янка. — Не помешаю?

— Нет, конечно, — Дана зевнула, прикрывая рот ладонью, и пошире распахнула дверь. — Лэо спит. Давай оставим поднос здесь и пойдем поговорим, хочешь?

Конечно, Янка хотела. За все восемь дней, прошедшие после возвращения, никто так толком и не объяснил девушке, что случилось. Арлес не говорил ничего определенного, только сильнее прижимал любимую к себе, как ребенка гладя ее по волосам. Велемир все время где-то пропадал, а если и появлялся во дворце, то только для того, чтобы уничтожить очередные запасы спиртного. И ведь оставался после этого трезвым! По крайней мере внешне. Графа Марианна Янка все еще считала немного чужим и приставать с вопросами боялась. А Дана почти всегда была рядом с Лэо, или задумчиво бродила, уткнувшись в ноты, между спальней, гостиной, которую отвели под репетиционный зал, и кладовыми, где хранились инструменты королевского оркестра.

И никому, ровным счетом никому не было дела до самой Янки.