Линия Огня

Где-то что-то сейчас создавалось. Трудом пяти танцовщиц, или каждой из них в отдельности, но непременно создавалось. И это что-то так же непременно было прекрасным.

Девушка сосредоточилась на дыхании. Тело все сделает само, у него этот танец уже на уровне рефлексов выбит, а ее задача - не сбиться и не дать себе задохнуться. Вдох, выдох…

Уже давно не было восхищенных взглядов, летающего шелка, горящих огней вокруг. Реальность затягивало туманом, серым и безжизненным, в котором зловеще сияли чужие зелено-желтые глаза. Впрочем, Таисс, а значит и всей Ардаре, было что им противопоставить. Ее новый взгляд был не менее многообещающим. По крайней мере, дриада на это надеялась. Материализовавшийся сгусток чуждой Силы, просочившийся сквозь небо после последнего боя, имел вид гадкий, если не сказать, тошнотворный. Таисс вдруг подумала о том прекрасном "нечто", что появилось под воздействием дриадского танца, и ей стало невыносимо грустно. Никогда ей не увидеть плод своего труда и Силы, не узнать, что же именно родилось сегодня ночью. Может быть, это новый мир? Или новая звезда? А может, удалось хоть немного подлатать оборону Высоких? Никто не решится танцевать танец Создания, когда все идет нормально. Для этого существуют другие, менее опасные ритуалы, не требующие чужих эмоций, не дающие отката после, не заставляющие танцовщицу проходить по самой грани планов и по живому резать Ардару. А сейчас она не знает даже, сможет ли вернуться. Верит, но не может сказать точно. И никто не может. Даже бабушка, которая наверняка истово молится Каэсанне и всем богам. Но ведь Высокие тоже не знают. Это ее и только ее страх, риск и война. Бой за право считать правильным тот давний, детский шаг. Она с самого начала знала, на что идет, знала, что такое откат, знала, чем он грозит лично ей, знала, что никто не может заставить принять решение. И это только ее выбор.

"Тварь", - зло прошипела девушка, нащупывая правой рукой ножны. И кличка прилипла.

Тварь не была зверем, наделенным плотью и кровью, но тем не менее готовилась в любую секунду растерзать оступившуюся охотницу. Из глаз веяло страхом.

"Спокойно. Без паники. Не дай твари напугать себя! - шепнула Ардара. - Посмотрим, где у нее слабое место".

Таисс начала игру, которую кто угодно назвал бы смертельно опасной. Она танцевала для твари, с тварью, держа ее на острие пропитанного Силой кинжала. Чего же может бояться этот кошмарный монстр? И что за руны вспыхивают вокруг? Они не часть внешней заразы, они идут изнутри, откуда-то из поднебесного мира…

"Отвлекись! - приказала Ардара. - Запоминай, но не обращай внимания!"

Да, именно из таких вот команд родилась привычка приказывать самой себе: "Игнорировать!"

Серый туман начал медленно сжимать замкнувшееся вокруг ведьмы кольцо. Таисс рванулась, вытолкнула свое тело вверх, уходя от смертельных объятий. Зависла в воздухе.

Медлить было нельзя, Сила имела границы, и эти границы становились все ближе и ближе.

Девушка ударила коротко, без замаха, полоснула лезвией по горящим глазам, вгрызаясь в бесплотное тело. Потом еще раз. И еще. Тварь корчилась в судорогах, пытаясь дотянуться до безжалостной ведьмы, но та каждый раз вовремя уворачивалась, повинуясь голосу мира.

Таисс чувствовала, как слабеет. Времени все меньше и меньше, его просто не хватит на то, чтобы вернуться. Ну и пусть! Она сделает то, что должна. Эта цена - всего лишь оборотная сторона монеты, которой было самоизменение: теперь она не имеет права молить о милосердии или спасении.

Удар, еще… Поворот, выпад к самой земле, и ящерицей, ящерицей отползти из-под ответного броска…

"Прыгай!"

Она послушно прыгнула, надеясь на чудо, потому что другого выхода не было. И что-то подхватило ее, позволило развернуться в полете и ударить вспыхнувшим кинжалом прямо в сердце. И клинок превратился в пылающий хлыст, Хлыст Ахея! Первая из ступеней мастерства демона. Истинное Пламя забилось под кожей, вокруг, выжигая запас Силы без остатка, Таисс понимала, что давно должна была бы умереть, но все никак не умирала. Как будто резерв вдруг стал вдвое больше прежнего, а Сила мощной стеной стояла между огнем разрушения и аурой ведьмы.

Не было больше разума, только чистая, незамутненная ярость. Ярость хранительницы. Ярость мира. Говорили, что в таком состоянии дриада способна на все. Не врали, оказывается.

И тварь исчезла, оставив после себя только кисловато-сладкий запах гнили.

Она победила.

…Танец обрывался резко, на излете, на полувыдохе. Девушка застыла, пропустив сквозь себя последний удар барабана. "Ничем не выдавай, как тебе сейчас хочется упасть, как болит тело, как легкие и сердце вот-вот разорвутся, - плыли в голове слова бабушки. - Великой Матери тоже было тяжело, но она должна была показать свою силу. И ты не имеешь права на что-либо иное. Всем должно показаться, что ты не танцевала, а спала не меньше восьми часов сладким, младенческим сном".

Таисс и не собиралась поступить иначе.