Линия огня

Борейко кивнул головой в ответ на вопросительный взгляд, и Квятковский пустил офицера. Тот направился к белому вездеходу, даже не оглядываясь, и с трудом забрался в кабину.

- Борейко! – один из солдат рядом с грузовиком махнул рукой.

- Займись им, Квятек, только вежливо. Лишь бы не выпендривался, - бросил капитан. – Сейчас я вернусь и валим отсюда.

Он отошел и вмешался в группку солдат.

- Э-э, Квятек… - Бялас только теперь решился заговорить. – Что будем делать с таратайкой?

Жестом головы он указал на разрисованный в пустынный камуфляж почти новенький хамви.

Капрал нерешительно почесал себя под мышкой.

- РПГ у вас есть? – спросил он через минутку. – Так столкните его на обочину и расхуярьте. В отчете напишите, что преобладающие силы мятежников неожиданно напали на вас. Попали в машину, ты чудом спасся, а вот пан поручик погиб. – Он кривил мину на роже, покрытой светлой, двухдневной щетиной. – Погиб, - акцентируя, повторил он. – И у него имеется семья. – Он протянул руку к дверной ручке, желая занять место за рулем, но тут же кое-что припомнил. – Ага, и в рапорте допишите, что в хаммере было двадцать пять… э-э… сорок обойм к бериллу. Они до сих пор на мне висят, а тот косоглазый сукин сын до сих пор не заплатил.

Борейко вернулся вместе с солдатом, который тащил зеленую трубу гранатомета. Капитан постучал по крыше.

- Поехали, Квятек!

Застонал стартер, прогоревшая выхлопная труба выпустила клуб дыма.

- Допишите туда же и примус! – капитану пришлось поднять голос, чтобы перекричать грохот двигателя. – На последнем барбекю, зараза, взорвался, а до сих за мной числится!

Вскоре пыль, поднятая уезжающей тойотой, опала. Солдаты из разведывательного подразделения сбились кучкой в тени навеса грузовика.

Низенький и худющий рядовой в очках еще раз пробежал глазами список.

- Ладно. Проверяем еще раз. Сто двадцать обойм к бериллу и два ящика гранат. Спирт чистый, медицинский, разливной; всего сотня литров…

Каждую позицию он тщательно оптичивал фломастером, смешно высовывая при этом язык.

- Шестнадцать пар ботинок и один отдельный, в скобках, левый. Примус пана капитана. Комбинезон химзащиты о пэ один, три штуки. Полевая койка…

Кто-то беспокойно поерзал.

- Допиши еще дизель-генератор, двадцать киловатт. Ну, ты знаешь, тот самый, что стоит у Кусая.

Рядовой высунул язык чуть ли не до подбородка. Он выводил четкие, красивые буквы.

- Агрегат весит почти что тонну… - не совсем уверенно начал протестовать взводный Бялас. – Разве все это в хаммер влезет?

Худой солдат закончил записывать и спрятал язык, затем протер свои очки в проволочной оправе.

- Не влезет, так что с того? – Он с жалостью поглядел на взводного. – Машина была перегружена, вот и поломалась.

Поручик начал сдавать позиции крутого парня уже после трех часов езды. Усаженный между Квятеком и Борейко, он беспокойно крутился, нервно сжимая пальцы ладоней в пластиковых наручниках.

Капитан проверил, не синеют ли у поручика руки по причине недостатка кровообращения. Все было в порядке.

Теперь они ехали через пустыню, совершенно безлюдную. Все чаще им встречались холмики выветренных скал. Какое-то время их сопровождал американский разведывательный вертолет, но союзники не заметили ничего подозрительного в белой, поцарапанной тойоте, на крыше которой имелась огромная эмблема международной дивизии, нарисованная уже лущащейся краской. Все было в порядке, ведь они до сих пор находились в польской зоне, которая, после бесславного отступления британцев почти что год назад, теперь растягивалась от Карбалы до самой Басры. А к западу – до самой сирийской границы.

Борейко исподлобья поглядывал на пленника. По мере того, как они отдалялись от базы, тот явно терял самоуверенность. Несколько раз он раскрывал рот, как бы желая что-то сказать. Но, как до сих пор, отказывался, видя издевательские взгляды, бросаемые ему Квятеком.

- Хочешь что-то сказать? – спросил наконец капитан. На Карпинского он и не глядел, а безразлично смотрел в запыленное лобовое стекло.

Поручик хотел сглотнуть слюну. Не удалось, слишком засохшим было горло.

- Иди ты нахрен, - только и прохрипел он.

Квятек отпустил руку, которой держал руль, и вытянул из-за сиденья бутылку с водой. За спиной пленника он подал ее Борейко. Тот открутил пробку, подсунул ко рту поручика.

- Притормози, - бросил он капралу. – А не то он зубы выбьет.

Квятковский коротко фыркнул и прибавил нецензурный комментарий. Но притормозил.

Карпинский подавился водой и раскашлялся. Вода стекала с пересохших губ, капала по подбородку и шее, смывая пот и пыль, образуя грязные полосы.

- Хватит! - фыркнул он наконец. – Благодарю, - прибавил он иронично.

Капитан какое-то время молчал.

- Анджей, я знаю, что ты встречался с американцами, - начал он. – И все это не случайно, вот не поверю я, что как раз на вашем пути стоял "блэкхок". Они здесь редко летают, я знаю, можешь мне поверить. Здесь я сижу уже полтора года. И ты нас сдал, вот что.

Поручик хотел усмехнуться с превосходством, но только скривился, когда заболела лопнувшая губа.