Линия раздела (СИ)

Интерьер командного центра был незатейливым, и сохранился еще с советских времен, поэтому нес на себе печать той эпохи. Вдоль стен большого бетонного помещения стояли металлические шкафы, посередине два огромных стола с разложенными на них топографическими картами, над которыми склонились офицеры среднего командного звена. Еще одна огромная карта Санкт-Петербурга и области висела на торцевой стене, занимая ее почти целиком. Под ней располагался Т-образный «командирский» стол, с селектором и компьютером, за которым восседал пятидесятилетний полковник Измайлов, командир внутреннего гарнизона, а по бокам его заместители и командиры функциональных частей, включая начальника медицинской службы, майора Ирину Милявскую – высокую сухопарую женщину лет сорока на вид. Дальняя от командирского стола треть помещения была отгорожена от остального пространства толстой прозрачной стеной из акрила, на которой тонкими линиями были нанесены топографические контуры местности в радиусе пятьсот километров, включая территорию сопредельной Финляндии. За этим планшетом скучали без дела трое планшетистов с нашивками сержантов, и пять женщин-радисток, одна из них в чине прапорщика, остальные сержанты разного ранга. Помещение было наполнено не очень громким, но всепоглощающим гулом работающих систем циркуляции воздуха, из-за чего всем приходилось говорить чуть на повышенных тонах, еще больше подчеркивая напряженность обстановки.

-- Ирина Васильевна, мне бы хотелось услышать от вас хоть какой-то позитив, -- обратился к Милявской полковник Измайлов.

-- Честно говоря, Максим Робертович, особого позитива у меня нет, -- ответила она, не вставая со стула. – Я прекрасно понимаю, что шлюз необходимо открыть, хотя бы ввиду имеющихся инструкций. Но, в данном случае, мы не просто рискуем, понимаете? Все имеющиеся у меня данные говорят, что бункер, в случае открытия шлюза, будет неминуемо заражен, и спастись помогут только индивидуальные средства защиты изолирующего типа.

-- Поделитесь своими данными. – Измайлов кивнул. – Они не всем тут известны, что называется. Впрочем, начать, наверное, лучше мне, а Ирина Васильевна потом меня дополнит. В общем так, чуть больше часа назад мы получили радиограмму из московского генштаба. В ней сообщалось, что из всех европейских дипломатических представительств и консульств получена информация о лавинообразном заражении людей неизвестным вирусом. Нам было приказано срочно, в режиме боевой тревоги, перевести бункер из дежурного режима, что называется, в штатный, и быть готовыми принять и разместить ведущих лиц городской элиты, буде таковые прибудут. Сразу после этого я приказал командиру связи и наружного мониторинга устроить тотальный радиоперехват, с целью сбора максимального количества информации. И, как это ни странно, уже через пятнадцать минут начали поступать тревожные сообщения как от городских гражданских служб, так и от штабов армии, флота и ФСБ. Ирина Васильевна, дополните меня по медицинской части, пожалуйста.

-- Да. – Милявская на секунду задумалась. – Скорость распространения заражения не укладывалась ни в какие разумные рамки. Обычно, как ни крути, мы имеем картину перемещения вируса от носителя к носителю, волной от очага заражения. Тут же, судя по карте сообщений, вообще не наблюдалось никакого очага. Кому любопытно, на столе лежит карта мира с моими отметками. Места, откуда получены сообщения о заражении, все маркированы временными метками, с точностью до минуты. По ним видно, что Европу и Северную Африку накрыло, по сути, почти одновременно, с разницей в пятнадцать-двадцать минут, не более. С Кубы сообщили уже после начала заражения у нас. Но, в целом, в Москве и Петербурге на принятие мер имелось не более получаса, поэтому приняты они были, как правило, локально и далеко не везде.

-- С кем-то есть постоянная связь? – поинтересовался один из офицеров с погонами капитана.

-- На настоящий момент связь установлена с дизель-электрической подводной лодкой “Выборг». – ответил Измайлов. -- На момент объявления тревоги она проводила тренировки в надводном режиме, но в полной готовности к погружению, поэтому личный состав на борту остался незараженным. В настоящий момент лодка находится в миле к востоку от Кронштадта, но ее автономности надолго не хватит.

-- Значит, личный состав атомных подводных ракетных крейсеров вообще должен полностью уцелеть. – предположил капитан.

-- Теоретически да, -- ответила Милявская.