Линия раздела (СИ)

Заполнив пролет шахты, лишенный лестницы, кто-то из мутантов нащупал, наконец, первые скобы, вмурованные в бетон. Дальше передвижение живой массы из медленного течения превратилось в стремительный восходящий поток. Словно потоки горячего воздуха, под действием архимедовой силы, мутанты начли ловко подниматься по лестнице, пока не уперлись в запертый люк.

Еда была близко – рукой подать. Голод каждого, и без того лютый, напитывался мощью предчувствия скорой добычи и превращался в силу, владеющую всем естеством каждой особи. Верхние принялись долбить изнутри в крышку люка, вырезанную из семимиллиметровой стали. Одному или двум не по силам было сдвинуть ее, но новые прибывали непрерывно, влекомые жаждой свежего мяса. Уже не по лестнице, а по телам, карабкались они, а добравшись до конечной точки, всей массой давили в люк. Наконец дужка навесного замка не выдержала давления прогнувшегося снизу металла и лопнула со звуком, похожим на пистолетный выстрел. Люк сорвало с петель, и он отлетел в сторону, вращаясь в воздухе, как монета, подброшенная игроком в орлянку.

Почуяв отсутствие последнего препятствия, отделяющего от еды, толпа мутантов выплеснулась из отверстия люка, как лава из жерла вулкана. И, топча траву скользкими от сточных вод ступнями, волной устремилась к бункеру.

-- Старший Пятому! – раздался в эфире голос дежурного. – У вас движение на девять часов! Черт...

Когда дежурный осознал суть замеченного на мониторе движения, у него едва сердце от ужаса не остановилось. Такого ему не снилось ни в одном, даже самом кошмарном, сне. Такого он точно не смог бы вообразить на основании рассказов полковника Рощина.

-- На связи Старший! Что там?

-- К шлюзу!!! – закричал дежурный в микрофон так, словно увидел приближение цунами. – Мутанты из коллектора!

Постников не стал задавать лишних вопросов. Ему, конечно, интересно было, сколько мутантов, и насколько быстро они приближаются, но тон дежурного красноречивее любых цифр говорил о том, что надо именно отступать, а не занимать оборону. К сожалению, коллектор и прилегающая к нему территория хорошо просматривались только с камер, установленных на самом верху бункера, а с земли обзору мешал участок леса, серпом отсекавший поляну от сорванного люка. Поэтому полного представления о грозящей опасности Постников не имел, а потому принял решение огибать бункер и уводить группу не к главному, а к «лабораторному» шлюзу, чтобы иметь возможность сразу начать исследовать образцы.

Если бы он, уже имея опыт столкновения с живым мутантом, вырвавшимся из машины, понял, сколько именно таких же тварей рвется от коллектора в его направлении, он бы, конечно, поступил иначе. Но так честь офицера диктовала ему другое решение – не смотря на возможную опасность доставить образцы в лабораторию.

Постников повел группу в обход бункера, но когда полоса леса кончилась, открыв ему обзор в сторону выхода из коллектора, ошибка такой решения сделалась очевидной. Мутантов было много. Очень. И не было никаких шансов от них отстреляться.

Еще можно было успеть к главному шлюзу, но, подумав лишь миг, капитан отказался от этого решения. Он вдруг понял, что это ничего не решит. Это даже не спасет его собственную жизнь, и жизни бойцов его группы. Внешние ворота им откроют, а вот внутренние уже нет. Пока снаружи мутанты, а в шлюзе люди, пока нельзя очистить шлюзовое пространство огнем, никто внутренние ворота не откроет, ибо это заразит весь бункер, или, как минимум технический ангар. Долго же продержаться в главном шлюзе не получится, так как еда и питье в бутылках с клапанами сложены в «лабораторном» шлюзе.

Получалось, что выбор был прост – либо струсить, успеть спрятаться в главном шлюзе, и обречь себя и людей на мучительную долгую смерть от жажды, либо набраться решимости, и рискнуть прорваться к лабораторному шлюзу. Во втором случае лучшим исходом могло стать спасение собственных жизней, и доставка образцов для исследования, а в худшем -- быстрая смерть от рук мутантов. Всяко лучше, чем от голода умирать.

К счастью, из группы не струсил никто, даже солдаты-срочники, совсем не обстрелянные. Все же в русском человеке есть какой-то удивительный стержень, часто глубоко скрытый, иногда под слоем пороков, но, в критической ситуации, этот стрежень сбрасывает с себя все лишнее, и обнажается в сверкающей чистоте подвига.

-- Гранаты к бою! – приказал Постников, помня, что громкий звук временно выводит мутантов из строя. – Не останавливаться, бегом!

Отряд растянулся цепью вдоль бункера, и это было не плохо, так как, в случае стрельбы, бойцы не будут друг другу мешать, перекрывая собой огневые сектора. Можно будет ударить по противнику всем фронтом.