Линия жизни

Егор не понимал ее. Многое довлело над разумом, вызывало непонимание, протест. Ее пренебрежительный тон, например.

– Если позволишь, я немного модернизирую интерфейс твоего расширителя сознания.

– Зачем?

– Мне неприятно «слышать» некоторые твои мысли, – повторила Айлона, проходя сквозь марево энергетического пузыря. – Пропасть между нами действительно есть. Но она в твоем сознании, Егор.

– Только в моем?

– Да.

* * *

За границей защищенного пространства ничего не изменилось. По крайней мере, Бестужев перемен не ощутил. Они спустились по узкой тропке, вьющейся между скал, оказались у края пропасти. Расширитель сознания очерчивал две ауры, изолирующие их от соприкосновения с биосферой планеты. Энергетические скафандры – другого доступного сравнения Егор не нашел – позволяли спокойно дышать, не стесняли движений. Он мог прикоснуться к любому предмету, получить тактильные ощущения, но не воздействовать на него.

Даже маленькие камушки, попадающиеся под ноги, оставались на своих местах.

Бестужев подошел к краю обрыва, взглянул вниз.

Метров пятьдесят, не меньше.

Мягкая сила внезапно объяла его, плавно понесла по воздуху. Он не успел испугаться, как оказался на гребне песчаного наноса, образовавшегося у подножия скал.

Айлона уже была рядом.

– Иди за мной, – попросила она.

Ноги не проваливались в песок. Вслед не тянулись цепочки следов. Ветер, утихший на рассвете, вновь набрал силу, но его горячее дыхание вообще не ощущалось. Песчинки не секли по коже.

– Мы стараемся не вмешиваться в естественные процессы, – не оборачиваясь, пояснила Айлона.

Они прошли примерно с полкилометра и оказались в окружении мутно-желтой мглы.

– Во вселенной нет мертвых миров. – Айлона остановилась. – Органика служит основой всего лишь для семи процентов жизненных форм. Остальные возникают и эволюционируют вне привычных для нас представлений. Но они объективно существуют. Смотри.

Егор ничего не видел, кроме желтоватой мглы. Ветер – как при обычной пылевой буре. То тут, то там возникали завихрения песка, он тек, струился по поверхности барханов, меняя микрорельеф.

Айлона тем временем сформировала цифровое пространство. Окружающая мгла приобрела некоторые особенности. Проявились тонкие, едва заметные электрические токи, возникающие при движении песка. Некоторые выглядели как нити, другие свивались в клубки, третьи пластались по поверхности, образуя невидимую сетку, охватывая площадь в десятки квадратных метров.

– Это формы жизни.

– Статическое электричество?

– Только на первый взгляд. В образовании устойчивых структур принимают участие песчинки, состоящие из очень редкого, пока обнаруженного лишь на этой планете минерала.

– И они – жизнь?!

– Простейшая форма. – Айлона указала на сетку разрядов, сопротивляющуюся напору песка, струящегося под воздействием ветра. – Это организм. Он сохраняет структуру. Основой его питания, рационом, являются разряды статики. Организм извлекает энергию пылевой бури. Он размножается.

Мимо как раз катился разлохмаченный клубок, сотканный из тонких потрескивающих нитевидных разрядов.

Прожилки – теперь на увеличенной модели Егор разглядел, что основой «организма» являются миллионы кристаллических микрочастиц, соединенных при помощи невидимых невооруженным глазом разрядов, – прожилки охотились! Сетка, распластавшаяся по поверхности песка, вдруг выбросила в сторону катящегося мимо клубка сиреневый сполох, мгновенно абсорбировала его, захватила еще пару квадратных метров площади за счет плененного «перекати-поля», но на этом процесс не завершился.

Клубок нитевидных разрядов оказался не такой простой добычей. Он позволил себя схватить, а мгновением позже одержал стремительную победу: сетка вдруг начала видоизменяться, сворачиваться, образуя новый клубок, но больших размеров.

– Видишь катышек? – Первый раз в голосе Айлоны прозвучали ласковые нотки. – Катышек передал сетке информацию о своей структуре! Охотник превратился в жертву. – Она смотрела вслед уносящемуся во мглу заметно подросшему, потрескивающему разрядами «клубку». – Здесь в пустыне обитает полтора десятка различных форм. – Цифровое пространство отключилось. Истаял мираж, и снова вокруг вихрилась желтоватая мгла. – Мы пока не знаем, какая из структур станет доминирующей, усложнится настолько, чтобы образовать мыслящую форму. Но это произойдет обязательно, можно не сомневаться.

– Мы учимся у природы. – Она повернула назад. – Учимся, наблюдаем, старясь не вмешиваться в процессы эволюции. Когда-нибудь эти существа усложнятся настолько, что планета станет им тесна. Они выйдут в космос. Будут исследовать его, искать или создавать миры, схожие с этим.

Егор был потрясен увиденным, но не совсем понимал, для чего Айлона устроила ему экскурсию.