Линия жизни

«Что делать? Привлечь морфов? Заставить их принять человеческий облик? – он панически размышлял над сложившейся ситуацией. – Нет. Не выход. Даже если я немедленно атакую с десяток станций Н-болг и наскребу достаточное количество пленных Ц’Остов, вряд ли такая грубая фальсификация пройдет проверку! О, проклятье!» Мысль сорвалась в пропасть и падала. При всех дурных чертах характера Эшор не был глупцом, иначе ему никогда бы не вскарабкаться на вершину иерархии, не передушить врагов, не воцариться над другими.

Перспектива читалась легко, но от нее по крыльям пробегала дрожь.

Пока искусственные интеллекты Земли враждовали между собой, ими легко было манипулировать. Но что же делать теперь, когда кибернетические наследники пяти ведущих корпораций планеты объединились в стремлении перешагнуть границы своей звездной системы?!

Сумеют ли они повторить открытия армахонтов?

Неизвестно. Но если они все же вырвутся, то власть Эшрангов рухнет!

Пандора. Настоящее…

Эшор понурил голову.

– Мы уничтожили последние из врат, ведущих к твоей прародине. Я потерял власть. Мне дали жалкий, ничтожный флот и отправили сюда с исследовательской миссией в надежде, что я погибну. По сути, так и случилось. А теперь уходи, хомо. Ты услышал правду. Мы никогда не поймем друг друга. Каждый из нас борется за выживание своими способами, за свое место во Вселенной.

Презумпция виновности.

Егор ничего не мог поделать с собой. Эшранг вызывал в нем ненависть.

– Хомо, вы ведь тоже боролись, не считаясь с последствиями. Я узнал это от хонди. Вы убивали, чтобы выжить! Использовали установки стазиса, не понимая, что творите!

– У нас не было выхода! – в ярости выкрикнул Егор.

– У нас его тоже не было!

Оба вскочили, тяжело дыша. Эшранг угрожающе расправил крылья. Глаза Бестужева налились кровью.

– Армахонты нас предали! – Фонемы универсального языка тонули в клекоте, и Егор едва разбирал слова.

– Ты что несешь, тварь?! – Он едва поверил собственным ушам. – Вот так, значит?! Уже армахонты во всем виноваты? Вы подняли восстание! Уничтожили их!

– Это ложь!

– Докажи!

Эшранг спрыгнул с импровизированного насеста, прошел мимо Егора, волоча крылья по растрескавшейся земле, скрылся в недрах обломка космического корабля, но через минуту вернулся.

– Вот, – он протянул Егору еще один кристалл. – Просмотри данные. Если захочешь продолжить наш разговор – приходи. Хотя не знаю, есть ли в этом смысл?

* * *

Путь ненависти.

Егор шел, не разбирая дороги. Уже и город остался позади, а внутри все клокотало, кипело. Что толку услышать правду? Разве эшранг перестал быть эшрангом?

Он не мог совладать с собой. Кровавая пелена застила разум. Под ногами путался травостой, затем почва стала пыльной, потрескавшейся, и вот впереди уже появилась стена темпоралов.

Бестужев не остановился. Он вошел в чащу, словно искал смерти.

Нам не дано убежать от себя. Можно глубоко прятать гложущие изнутри чувства, давить их или выплескивать – это не залечит раны, не зарубцует их.

Его душа постоянно кровоточила. Чем больше он узнавал, тем плотнее закрывалась дверь, ведущая к мифическому спасению.

Оранжевая мгла окутала Егора. Пыль клубилась между холодными колоннами света.

Твоя цивилизация погибла, ты остался один, совершенно один – последний изуродованный имплантациями человек…

«Все, кто был дорог, что с ними стало?» Мысли сбивались, путались, но ярость и отчаяние не гасли. Он рефлекторно обходил опасные участки, не отдавая себе отчета – куда и зачем идет, пока из мглы не проступили очертания Аллеи Темпоралов.

Он остановился. Знакомый склон оплыл. Фрагмент погибшего хондийского корабля выступал из-под оранжевого песка. Чуть ниже и дальше виднелся мятый корпус разобранного внедорожника, покосившийся навес, блоки пришедшей в негодность аппаратуры.

Егор спустился ниже, по щиколотки увязая в песке, сел в кресло.

Спасения нет. Ни для кого. Мы не хозяева своей судьбы, как наивно и зло полагали в пору отчаянной юности.

Он бесился от осознания собственного бессилия. Егор узнал, воочию увидел первопричину возникновения аномалий, изуродовавших родную планету. Сколько раз он спрашивал себя: неужели армахонты, проектируя системы стазиса, не предусмотрели всех рисков? Ведь они передали эту технологию другим цивилизациям, считая ее совершенно адекватной, безопасной!

Так и было. Стазис был безопасен. Генераторы, его создающие, не могли вызвать разрывов метрики, пока не изменилось само пространство!

Планету облучили энергиями гиперкосмоса. Перед глазами постоянно возникала одна и та же картина: пылающие жгуты, несущие структуры темпоралов, впиваются в родной мир, испаряя океаны, стирая рельеф.

«Наши судьбы были предопределены еще до рождения, – с горечью думал Егор. – Зародыши аномалий засеяли Пандору задолго до появления тут колониального транспорта «Прометей». Но какими нечеловеческими знаниями и способностями нужно обладать, чтобы ответить на вопрос: кто и зачем это сделал?»