Линия жизни

– Знаешь, Синдзи, – задушевным голосом сказала Аска, беря в руки нож. – Очень неразумно говорить такое девушке, у которой в руках острый нож…

– А у меня в руках тёрка, – не испугался я. – Ею можно бить, а можно и тереть. Для друзей – редьку и морковку, для врагов – их же лица.

– Маньяк. Заканчивай уже болтать и иди накрывать на стол.

– Уже бегу, майн фюрерин! – весело ответил я и добавил уже без лишнего веселья. – Как нога?

– В порядке, – Аска крутанулась на подвёрнутой ноге вокруг своей оси, мотнув шикарной рыжей гривой. – Танцевать могу хоть сейчас, а завтра и пинаться смогу.

– Вот бы завтра не наступило…

– Давай, давай, пошевеливайся! – Лэнгли скорее наметила, чем на самом деле отвесила мне пинка.

– Слушай, а давай на балконе поужинаем? Дома сегодня что-то душновато, а там сейчас – самое то…

– Хммм… Хорошо! Тащи туда столик и стулья, а я сейчас еду нам принесу.

Сегодня вечером мы с Аской были одни дома. Рей была на дежурстве, Мисато тоже пропадала где-то в штаб-квартире, и сегодня её уже можно было не ждать. Вот и пришлось маяться дурью совместно с Лэнгли – играть в карты, играть в файтинги, ну а под конец решили замутить ужин. Пошло в счёт уплаты долгов рыжей по кухне.

– Чувствую себя дешёвой неквалифицированной рабсилой, – пожаловался я, перетаскивая второе лёгкое плетённое кресло на балкон.

– Работай, лентяй, работай, – Аска принесла тарелки и начала расставлять их на низком столике. Аккуратно расставлять. Очень аккуратно расставлять. – Солнце ещё высоко!

– В другом полушарии разве что, – саркастически улыбнулся я, указывая подбородком на тёмное вечернее небо на Токио-3. Из-за множества городских огней звёзды были почти не видны.

– Ну, вот что ты к мелочам придираешься, Синдзи? – укоризненно произнесла немка, всё так же аккуратно выкладывая рядом с тарелками столовые приборы. Ложка, вилка…

– Аска.

– Чего?

– Я отродясь столовым ножом не пользовался – ты зачем его кладёшь?

– Варвар! Так едят культурные люди!

– Ты им тоже не пользуешься, если что. Давай уже жрать – у меня живот скоро к позвоночнику прилипнет.

– Варвар! – Лэнгли показала мне язык и ушла на кухню за ужином собственного приготовления.

Ничего сверхъестественного: жаркое из картофеля с говядиной под довольно острым соусом, ну а острую редьку я готовил на завтра – ей надо было ночь настояться в холодильнике.

Разложились, расположились.

– Приятного аппетита, – вежливо произнёс я и решительно попробовал предложенные яства.

– Приятного. Ну как? – Аска с переменным успехом пыталась скрыть волнение. – Как тебе?

Я выдержал театральную паузу, с непроницаемым выражением пережёвывая еду. Проглотил, слегка прищурился под напряжённым взглядом голубых глаз…

– Да вкусно, вкусно, – хмыкнул я. – Немного островато на мой взгляд, но вкусно.

– Ха, кто бы сомневался! – тут же надулась от важности Аска, правда, не забыв перед этим с облегчением вздохнуть. – Да я просто великолепно готовлю!

– А чего тогда не радовала нас своей стряпнёй?

– Синдзи, ты не путай – я великолепно готовлю, но готовить в принципе не люблю.

– Такая же фигня. Только у меня выхода нет. Хмм… А как же вы тут питались в моё отсутствие?

– Ужасно, – девушку передёрнуло от страшных воспоминаний. – В первый день я совершила набег на запасы полуфабрикатов Мисато… Но есть эту пластмассу так и не смогла.

– Запаривать или разогревать не пробовала?

– Очень смешно. После подобных манипуляций эта пластмасса просто становилась либо размякшей, либо подогретой. Без потери своих «замечательных» вкусовых свойств.

– Блииин… Рей ведь тоже досталось… – запоздало спохватился я. – Она же без меня сразу же к таким же бомж-пакетам возвращается, а сама готовить не умеет…

– Ты за кого меня держишь? – со смехом воскликнула Лэнгли. – Ничего, раз уж мир не мог выстоять без Аски Великолепной, пришлось самой встать за плиту и спасти от голода себя и Пай-девочку. Мог бы, кстати, научить сестру готовить.

– Думаешь, я не пробовал? Но это что-то из разряда высших сил – у Рей феноменальный антиталант к готовке. Никогда и нигде за ней такого безобразия не наблюдалось, а тут – запросто. Может без особых проблем пересолить или спалить любую еду. Просто проклятье какое-то.

– Мда… Ситуация…

Вот так за такими вот разговорами ни о чём и скоротали ужин.

– Мадмуазэль, позвольте немного за вами поухаживать, – галанто изрёк я, наливая в стакан Лэнгли газировку.

– Каких мы слов-то нахватались, – насмешливо фыркнула немка. – У французов научился?

– У них, у пожирателей лягушек, у родимых. Прозит, фройляйн!

– Прозит!

Мы чокнулись стаканами и, попивая газировку, развалились в креслах, смотря на ночное небо и наслаждаясь хоть и городским, но таким свежим и столь восхитительно прохладным воздухом.

– Хорошо-то как… – блаженно вытянулся я. – Вечер… Тишина… Звёздное небо… Романтика…

– Романтика, ага, – иронично подхватила Лэнгли. – Ужин на двоих – только свечей и шампанского и не хватает.

– Вместо шампанского у нас «спрайт», – рассмеялся я. – Тоже с пузыриками. Хотя я бы ещё добавил для антуража романтичную музыку.