Линкор «Альбион»

Они, конечно, разговаривали о ночном акте и на вид были спокойны, но на самом деле оба этих опытных человека были очень напряжены. И не только потому, что давно пошли вторые сутки, что они не спали, и не потому, что власти огромного города разыскивали их, а потому, что уехавший по делам брат Тимофей должен был вернуться уже два часа назад. И когда Квашнин заходил в один из телеграфов, он спрашивал, нет ли телеграмм на имя Рудольфа Диркшнайдера. Именно на это имя должен был дать телеграмму Елецкий, если вдруг задерживался. Но телеграмм от резидента не было. Поэтому братья замолчали. Тютин время от времени отпивал из кружки пиво, не отрывая взгляда от входных дверей заведения, правую же руку почти всё время держал под камзолом, там, под мышкой, у него всегда висел небольшой револьвер. Инженер его понимал, он курил уже вторую сигару подряд и тоже время от времени незаметно проверял своё оружие.

И какова же была их радость, когда, сплошь покрытый дорожной пылью, весь от неё серый, в харчевне появился наконец их резидент. Он сразу уселся за стол, звал официантку и заказал себе первым делом чашу для мытья рук, потом рёбра по-мекленбургски с клёцками и жареной капустой, хлеба и пива. И как только разносчица ушла, он заговорил:

— Вы даже представить не можете, что происходит в городе с самого утра.

— И что там? — сразу заинтересовался казак.

— Вся полиция как с цепи совалась, всех проверяют, особенно паровые экипажи, везде стоят. Склады и пакгаузы осматривают на предмет взрывчатки. Ищут, — тут он смотрит на Квашнина. — инженера. Говорят, что это он соорудил адскую машину, объявлена награда. Говорят, за любую информацию о том инженере дадут двести талеров.

— О, — удивляется Тютин. — Хорошие деньжата, — и тут же спрашивает у Аполлинария Антоновича: — Тебе ведь с автоматом помогал какой-то человек?

— Помогал, помогал, — молча кивает Квашнин.

— И что думаешь? Побежит сдавать тебя? — на сей раз спрашивает брат Тимофей.

— Побежит, побежит, — опять кивает инженер и выпускает струйку дыма в потолок. — Он же немец. Он, как и все они, за порядок и дисциплину, тем более и двести монет ему не помешают.

Тут разносчица принесла чашу с водой, мыло и полотенце, и Елецкому хоть немного удалось смыть с себя серую пыль; он вытер руки и продолжил:

— Около полудня обнаружили паровую коляску, на которой злоумышленники возили динамит.

— Прекрасно, — произнёс Квашнин.

— Первым делом арестовали хозяина, — усмехается Елецкий.

— А это ещё зачем? — недоумевал казак.

— Тебе же Аполлинарий сказал — это ж немцы, то есть для порядка, — отвечал ему резидент. Тут он замолчал, так как ему принесли большое блюдо с очень аппетитной едой.

— В общем, нужно убираться отсюда, — резюмировал Квашнин, туша окурок сигары в пепельнице.

— Да, надо бы, надо бы…, - согласился с ним брат Тимофей, и сказал он это таким тоном, что и казак, и инженер посмотрели на него едва ли не с изумлением: что значит это твоё «надо бы, надо бы»?

А Елецкий, приступив к еде и поковыряв вилкой отлично пожаренные свиные рёбра, вдруг остановил процесс и говорит им:

— Сегодня шхуна «Король Георг» встанет под разгрузку к сто семнадцатому причалу.

Тютин и Квашнин переглянулись: он, что, не шутит, что ли?

Но резидент явно не шутил, он даже бросил вилку и нож, посмотрел на своих товарищей и сказал:

— Братия, ну нельзя нам просто так взять и уйти.

Его товарищи ему не ответили, ждали, что он скажет ещё, и он со всем своим красноречием продолжил:

— К вечеру «Король Георг» встанет на выгрузку, и его до полуночи разгрузят, разгрузят обязательно, так как они теперь обделались, поняли, что зря сюда пригнали свою лоханку на ремонт, боятся нас. Так что к утру подшипник будет на корабле. Сколько уйдёт времени на монтаж и проверку? — теперь он обратился к инженеру.

— Сутки, — ответил тот. — Не думаю, что больше.

— Вот именно, а через сутки он выйдет на ходовые испытания, то есть если вал встанет правильно, то через два дня ляжет на курс вокруг Дании, опять пойдёт в Балтику, купчишек гнобить.

И тут ему казак говорит, спокойно так, разумно:

— Ты, Тимофей, не разливайся так, нешто мы не понимаем? Мы не дети малые, всё понимаем. Вот только ты сам сейчас рассказывал, что в городе полиция лютует. Непросто нам будет.

И тут брат Тимофей даже обрадовался:

— Так в том-то и прелесть, в том-то и прелесть, что полицаи весь день на ногах, к ночи-то разбредутся, мэр им сверхурочные оплачивать не станет.

— Англичане пришлют конвой, — заметил брат Аполлинарий.

— Обязательно пришлют, — согласился Елецкий, — но кого пошлют-то? Один паровой экипаж и трёх морячков с винтовками, ну офицерика какого, а мы подойдём близко, по два револьвера у каждого, я уже и место присмотрел. Место удобное, как раз между сто семнадцатым причалом и верфью, удобный перекрёсток, ночью там тихо будет. Мы с инженером перекроем им дорогу, а ты, Емельян, сзади подопрёшь, они и винтовок с плеч снять не успеют.

— А точно они сегодня будут его привозить? — сомневался Квашнин.