Линкор «Альбион»

— Из Ойцвенга, — леди Джорджиана всё ещё рассматривала девушку, — это прекрасно. А как твоё здоровье, Марта Хофманн? Не болеешь ли ты чем-нибудь?

— О нет, госпожа, я абсолютно здорова, у меня нет никаких хворей, и простужаюсь я редко.

— А ты привычна к работе? — продолжала герцогиня. Она была довольна увиденным: и кожа молодой женщины, и её глаза на вид были здоровы. И последний вопрос был лишь маскировкой.

— О, да, госпожа, — Марта, кажется, изо всех сил старалась убедить эту важную старую даму, что она будет полезна в её доме, и поэтому рассказывала: — Я выросла на ферме моего дяди, со скотом и с огородом управлялась, и по дому, и по кухне могу работать, я работящая. Не боюсь никакой работы.

— Вот как? — леди Кавендиш сделала паузу, — ну что ж, вы приняты. Леди Рэндольф, прошу вас отпустить остальных.

Старая герцогиня чувствовала даже некоторый подъем, когда рассматривала великолепную кожу служанки. Она едва сдерживала себя, чтобы не прикоснуться к ней снова. И ей это удавалось лишь при мысли, что вскоре эта кожа будет «надета» на её тело, и тогда она уже сможет вовсю насладиться прикосновениями к этой гладкой и эластичной поверхности. Впрочем, леди Кавендиш вполне обоснованно полагала, что наслаждаться прикосновениями к этой коже будет не она одна. И от этих мыслей сердце немолодой леди начинало биться ещё чаще. А тем временем две другие девушки, те, что не были приняты на службу, уходили разочарованными, кажется, со слезами на глазах; им, судя по всему, очень хотелось найти себе работу в этом прекрасном доме.

Герцогиня обернулась к дворецкому, который стоял в дверях кабинета, и сказала, — Джеймс, позови кого-нибудь из лакеев, пусть проводят новенькую к доктору Мюррею.

— Как прикажете, миледи.

Новая служанка не понимала английского, но слово «доктор» она узнала.

— Госпожа, вы хотите позвать доктора для меня? Но мне не нужен доктор!

— Доктор нужен мне, — ласково улыбалась ей леди Джорджиана. — А ты… ты немножко поможешь ему. Иди, не волнуйся, с тобой всё будет хорошо.

После того как за Мартой пришли два лакея и вывели её из кабинета, герцогиня взглянула на леди Рэндольф, что во время всей встречи и осмотра девушек стояла у стены и молчала.

— Я признательна вам, дорогая моя, вы нашли прекрасный экземпляр.

— Я рада, что смогла вам помочь, — отвечала герцогине её помощница. Она и вправду была рада, так как до сих пор не слышала от своей начальницы ни одного слова похвалы. Леди Рэндольф очень хотелось узнать, что будет с этой служанкой Мартой. Нет, она, конечно, догадывалась о её судьбе, но американке очень хотелось знать подробности. Только вот спросить она так и не решилась, подумала, что спросит об этом, когда как-нибудь отличится. Когда герцогиня будет к ней расположена. А та, уже позабыв о служанке, снова вспомнила о делах.

— К нам в помощь из Лондона прислали двух сестер, вы ещё не знакомы с ними.

— Не имела чести быть представленной им, — отвечала леди Дженнет.

— Ну что ж, эту ситуацию нужно исправлять, тем более что вам придётся с этими опытными дамами работать. Завтра же устрою небольшой дамский ужин. Вы, леди Дженнет, приглашены официально.

Леди Рэндольф низко присела в книксене.

⠀⠀ ⠀⠀

*⠀ *⠀ *

⠀⠀ ⠀⠀

Герр Ройке улыбался и выглядел как победитель, когда выкладывал перед Зоей со своего лотка разные крема для обуви:

— Это для коричневых башмаков, а этот, бесцветный, подходит для всей обуви, что из кожи, а вот этот отлично защищает от воды.

Он, конечно, был горд собой: рано утром он пришёл на фабрику, где изготавливали эти крема и ваксы, устроился туда и уже прошёл инструктаж и получил торгово-рекламный набор. Вот только почему-то всё это не очень радовало ту, для которой он так старался.

— Фройляйн Гертруда, — Генрих вдруг перестал показывать ей гуталин в разных красивых баночках и уставился на девушку взглядом, выражавшим озабоченность. — С вами всё в порядке?

— Конечно, — ответила дева, — а что со мной не так?

— Ну, у вас такой вид, — Ройке словно извинялся, — как будто у вас что-то болит. У моих сестер бывает такой же вид, когда у них болит голова и они вот-вот скажут что-то злое.

— Как глупо сравнивать разных женщин, — ответила дева и поджала губы. — По-вашему, мы все одинаковые?

— Вы одинаково поджимаете губы и закатываете глаза! Точь-в-точь, как мои сёстры! — засмеялся Генрих.

Она бы могла на него разозлиться, эта шуточка была для того роскошным поводом, но Зоя не разозлилась. Ну, хотя бы потому, что этот герр Ройке был… очень наивным. И ещё… немножечко милым.