Линкор «Альбион»

Зоя сразу выскочила вслед за ним. Конечно, пока им тут ничего не угрожало… Пока… Ведь вокруг них стал собираться народ, и его можно было понять: мало того, что произошло дорожное происшествие, такое случалось, а вот увидеть таких странных людей в масках, при том что одна их них была одетая в трико девушка… Тут явно происходило что-то непонятное и интересное, на что любопытному горожанину непременно надо посмотреть, вот зеваки и стали стекаться отовсюду.

Девушка подлетела к Генриху и увидала, что переднее правое колесо электромобиля просто подломлено и ушло под днище экипажа.

— Что? — спросила девушка у Ройке, хотя и сама всё понимала.

— Это конец, — почти простонал молодой человек.

И девушка сразу приняла единственно правильное решение:

— Бежим.

И так как её слова не дошли до Ройке сразу, схватила его за руку и потянула за собой.

— Ну, давай же… Давай…

Только после этого он наконец стронулся с места. И они побежали. Девушка бежала впереди, бежала довольно быстро, хотя и не так, как могла бы; ещё она всё время оборачивалась — не отстал ли от неё её мужчина? Но тот, хоть и не был так тренирован, как Зоя, но был строен и достаточно высок, чтобы иметь длинный и лёгкий шаг. В общем, Ройке держался. Мало того, он, кажется, пришёл в себя, и когда на одном участке пути он ей крикнул: «Направо! В проулок!», Зоя послушалась и свернула на очень узкую улочку, на которой ещё никогда не бывала. Это был проход между домами, здесь имелись лишь двери чёрных выходов и совсем не было людей.

— Нам надо переодеться, — произнёс молодой человек, когда убедился, что тут никого нет.

Да, это была правильная идея. Зоя остановилась, скинула с плеч рюкзак и стала доставать оттуда платье и шляпку, а Генрих стянул с себя чёрный свитер и остался в полосатой сине-зелёной регбийке; они оба сняли маски и спрятали всё снятое в рюкзак.

Не прошло и минуты, как из узкого проулка вошли во двор многоэтажного дома два молодых и непримечательных человека. То были высокий худощавый мужчина в спортивной одежде и высокая девушка в простом платье и скромной, мягко говоря, шляпке с вуалью. У молодого человека при себе был рюкзак. Шли они достаточно быстро и весьма скоро покинули двор и вышли на улицу, на которой через пару сотен шагов поймали извозчика и попросили его отвезти их на север, на вокзал.

⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ Глава 39 ⠀⠀ ⠀⠀

И почти в тоже время, как эти два молодых человека уселись на диваны конной повозки, к шумному перрону подходил поезд «Варшава-Берлин-Гамбург», именно этого поезда в тени красивого навеса и дожидался брат Тимофей. Стоял, поигрывая свёрнутой в трубочку газеткой. Он был невозмутим, зная, что человек, которого он ждёт, покинет свой вагон одним из последних. Приехавший человек обязательно будет ждать свободного носильщика и никуда не будет торопиться. Поэтому Елецкий тоже никуда не спешил и собирался дождаться его под здесь, под часами.

Так всё и вышло; когда первые пассажиры поезда схлынули с перрона, когда пошла вторая волна из тех, кто ехал в «мягких» вагонах и мог позволить себе носильщика, вот только тогда брат Тимофей не спеша двинулся по перрону навстречу иссякающему потоку.

И вскоре увидел того, кто ему был нужен. То был человек лет сорока пяти, чуть выше среднего и худой, немного сутулый и относящийся к своему костюму так же небрежно, как это делал и сам Елецкий. Он шёл впереди тележки носильщика с совсем не старой дамой и о чём-то с нею разговаривал. Признаться, появления дамы брат Тимофей не ожидал. Он даже остановился, когда понял, что дама приехала вместе с гостем, но гость уже увидал Елецкого и заулыбался, протянул навстречу опричнику руки так, как протягивают доброму знакомому, которого хотят обнять.

— Пан Тимотеуш…

— Самуэль, дорогой…

И они обнялись, причём брат Тимофей тихо спросил у приехавшего:

— А кто это с тобой? — он, конечно же, имел в виду яркую даму, что стояла теперь чуть в стороне, глядела на них и улыбалась. Он понимал, что для Пеньковского эта женщина слишком молода, но на всякий случай всё-таки спросил: — Жена?

— Жена? — удивился Самуил Пеньковский, чуть отстраняясь от него. — У моей жены, что, дел, что ли, нет — таскаться в поездах по заграницам; слава Богу у неё есть дела дома, — он подозвал молодую женщину жестом к себе, — пан Тимотеуш, познакомься, это пани Зося, моя ассистентка.

— Ах, ассистентка! Очень приятно, — теперь всё встало на свои места. Брат Тимофей улыбнулся и поцеловал красотке ручку. Но тут же повернулся к Пеньковскому. — Но ты же не предупредил меня, и я заказал для тебя одноместный номер.

— Одноместный нам никак не подходит, — помотал головой Пеньковский, — у пани есть свои потребности, Тимотеуш, понимаешь… Ванна, зеркало, хороший стол, всякое такое…

Елецкого так и подмывало сказать своему старому знакомцу, что ни о чем подобном и речи быть не может, так как он ограничен в средствах, да и договора про то не было, но пани Зося улыбалась так ласково, что он не решился.