Линкор «Шарнхорст»

«Дядя был очень добрым и вообще хорошим человеком. Все эти годы мы никогда не забывали его и помнили о двух тысячах человек, погибших у Нордкапа. После его преждевременной смерти образовалась какая-то пустота, которую нечем восполнить. Печальная новость потрясла всех нас. Нам его очень не хватало, тяжелее всего было его жене Шарлотте, которую он очень любил. Детей у них не было. Она не смогла перенести потерю мужа и вскоре после окончания войны умерла».

Гибель «Шарнхорста» оплакивала вся Германия, но девятнадцатилетняя Гертруда Дамаски в Гисене отнеслась к этому более спокойно. Ее жених Генрих Мюльх находился на «Тирпице», а не на «Шарнхорсте», он должен был скоро получить отпуск и приехать домой, а в январе продолжить учебу. Если ей становилось грустно и одиноко, она доставала стихи Генриха, которые тот сочинил в тени гор, окружавших Каа-фьорд. Они были полны любви и надежд и в свободном переводе с норвежского (и дополнительно — с английского. — Прим. пер.) звучат примерно так:

Я одинок далеко на Севере,
Где постоянно ходит Смерть со своей косой.
Мне нужна вся любовь, которую может дать юная девушка —
девушка моей мечты, живущая под южным солнцем.
Я тоскую и вспоминаю наши встречи,
восхитительные моменты,
беззаботные, нежные и спокойные,
что мы проводили вместе.
Перо падает из рук,
я не нахожу нужных слов.
Война разделила нас,
но один момент навсегда врезался в память.
Это момент,
когда коснулись наши губы,
а в груди вспыхнул огонь.
Гертруда, дорогая, не забывай этого никогда.
Между нами океан,
но мы все равно рядом,
впереди много хорошего,
я всегда с тобой, моя дорогая.

Гертруда переживала в связи с тем, что не была принята семьей Генриха, однако не хотела, чтобы это бросало тень на их отношения. Она была влюблена и связывала свое будущее с Генрихом. Однако шли дни, а никаких писем из Северной Норвегии не приходило. Потрясение ждало ее спустя одну или две недели в январе 1944 года. К ней пришла сестра Генриха.

«Я никак не могла поверить в то, что она мне говорила. Генрих оказался в числе пропавших без вести после гибели „Шарнхорста“ и, по всей видимости, утонул вместе с ним. Я спорила с ней, доказывая, что Генрих служил не на „Шарнхорсте“, а на „Тирпице“. Она на это говорила, что Генрих работал в штабе адмирала и должен был сопровождать его во время последнего выхода в море. Он был переведен в сочельник. Я, наверное, так и не поняла до конца, что она говорила мне. Казалось, что я обледенела. Я пыталась смириться с тем фактом, что произошло нечто невероятное. Генриха, который в своем последнем письме сообщал о скором возвращении домой, больше не было».

Гертруда связалась с Красным Крестом. 27 января она получила ответ, в конверт была вложена копия письма, ранее отправленного семье Генриха. Там было сказано следующее: