Линкоры Британской империи. Часть 3. Тараны и орудия-монстры

– Увеличение ширины данного типа кораблей с целью повышения их поперечной остойчивости. Модельные эксперименты показали, что даже значительное увеличение ширины «Инфлексибла», если оно сопровождается соответствующим заострением обводов в оконечностях для сохранения прежнего водоизмещения, пожалуй уменьшит сопротивление движению судна (в неповреждённом состоянии) на полном ходу.

На время проведения этого расследования постройка корабля была прервана, так что его окончание задержалось в общем на год. Ко времени вступления «Инфлексибла» в строй впечатление от его размеров и орудийной мощи завладело воображением общественности, и он вызывал такие же чувства, как и «Дредноут» четверть века спустя. Судить о том, как он вёл бы себя в бою, можно до некоторой степени по опыту китайских броненосцев «Чин-Иен» и «Тинг-Иен» в сражении при реке Ялу – эти корабли с центральной цитаделью и небронированными оконечностями представляли собой в сущности модифицированную версию «Инфлексибла». Оба они достойно выдержали сосредоточенный огонь японских кораблей – впоследствии подсчитали, что второй получил без малого 200 попаданий, а первый ненамного меньше; однако ни у того, ни у другого их небронированные оконечности небыли «снесены» – а ведь их британский прародитель вряд ли проявил бы себя в подобной ситуации такой же неподвижной и беспомощной мишенью как его китайские потомки.

Глава 41. Уход рангоута

В то время как огромные вантовые краны на достроечных стенках Портсмута устанавливали тяжёлые колонны мачт «Инфлексибла», ещё никто не мог предполагать, что данное событие является определённой исторической вехой – это был последний случай вооружения линейного корабля полным парусным рангоутом. И хотя впоследствии ещё три броненосных единицы («Шеннон», «Нельсон» и «Нортхэмптон») получили мачты и реи, все они всё же предназначались в качестве флагманских кораблей для удалённых вод и относились к новой разновидности кораблей – «броненосным крейсерам», для которых полная парусность расценивалась как необходимость. «Имперьюз», четвёртый броненосный крейсер, также сделали попытку оснастить полным рангоутом, вооружив его как бриг, однако успех в данном случае выразился лишь в том, что окончательно доказал бесполезность парусов на тяжёлых кораблях. Ещё несколько лет этот древний способ передвижения по воде посредством силы ветра применялся на корветах и более мелких судах, но впоследствии, с постепенным уходом их со сцены, эта самая романтическая особенность боевых кораблей прошлых эпох исчезла окончательно.

Когда в апреле 1865 г. Спенсер Робинсон выразил свое отрицательное мнение относительно использования парусов на броненосных судах, его слова прозвучали как глас вопиющего в пустыне. Однако через десять лет молодое поколение морских офицеров уже критиковало использование парусов на больших кораблях, а кэптен Ф. Коломб разразился статьёй, в которой обосновывал безосновательность ожидания какой-либо экономии, как следствия установки на паровых кораблях полной парусной оснастки. На примере флагманского корабля Китайской станции он доказывал, что минимальные расходы на содержание парусного рангоута составляют 1730 ф. ст. в год. Он прошёл на флагмане 23000 миль, на канонерской лодке «Дарт» 12000 миль и на «Эгерии» около 11000 миль. В расчёт принимались каждый час и каждая миля, и в итоге «экономия» обернулась прямой потерей. Взамен периодически недвижимых парусов, поддерживаемых мощным рангоутом, более эффективной мерой оказалось бы принятие на борт дополнительного количества угля из расчёта того же веса – и это было уже на заре воцарения на флоте машин-компаунд. На «Минотавре», используемом в качестве учебного корабля, рангоут не отвечал даже целям занятия гимнастикой, так что его пришлось в итоге оснастить полновесными гимнастическими снарядами.

В 1882 г. кэптен Пенроуз Фитцджеральд, известный своей прямолинейной критикой, высказался о двухлетнем плавании на крупных «Инконстанте» и «Бакканте» с эскадрой корветов (9/10 расстояния было тогда пройдено под парусами) как о походе, не слишком удачном с точки зрения парусных учений.

«Об успехе этого отряда можно говорить только в том случае, если рассматривать его в виде эскорта принцессы во время её визитов в Австралию и Японию, но в качестве школы для тренировки офицеров и матросов успех его был нулевым – по сути говоря; они ни обучились, ни напрактиковались ни в чём, что могло бы пригодиться стране в военное время.

Посылка паровых кораблей – плохих парусников, в длительное плавание под парусами не соответствует духу века на фоне быстрого прогресса в том способе передвижения, который становится ныне повсеместным: это напрасная трата времени. И офицеры, и матросы хорошо это понимают и это внушает им отвращение.