Лёд

Мы вышли из здания и доехали до ближайшего общественного кафе. Мой перемещатель смотрелся здесь несколько излишне... официально? Остальные рядом с ним выглядели, как игрушки.  Наверное, я слишком оторвался от обычной жизни, даже не подумал о таком несоответствии. На нас теперь смотрели со всех сторон. Я задержался в мед.центре дольше, чем рассчитывал и народу здесь было довольно много.

Пока мы шли к столику, делали заказ официантке, которая старательно старалась не пялиться на меня слишком уж откровенно, я вдруг подумал вот о чем. Каким образом стало известно, что я был в палате егерей? Там не было видеонаблюдения. Это я проверял. Открытие двери моим ключом, тоже не могли зафиксировать, такие данные из любой системы мгновенно удаляются. А еще точнее никак не отображаются. С чего я решил, что перенос палаты произошел из-за меня? Впрочем, я могу уточнить этот вопрос.

- Так что с тобой произошло? - дождавшись ухода официантки, хмуро спросил Эйнар.

6.1

И вдруг, я будто увидел нас со стороны. Я в официальном костюме, выглядел сейчас, как акула в стайке рыбешек и он. Рыба, конечно, куда покрупнее всех остальных, но все-таки... Что, собственно, я пытаюсь сейчас сделать? Втянуть единственного друга в политику? Разболтать национальные секреты? Не то, чтобы я ему не доверял. Мы конечно не так близки сейчас, как раньше и это полностью моя заслуга. Но друга дороже него у меня действительно нет и не было никогда. И знает он обо мне больше, чем кто-либо. Тогда зачем? Разве не достаточно того, что моя мать уже пыталась использовать его?  Этого звоночка недостаточно? К чему такая беспечность? Это не оружие против меня, ни в коем случае. Но зачем мне портить его жизнь? Не достаточно ли того, что я уже сделал?

- Прости, я сейчас подумал, что погорячился, - сообразив, что пауза до неприличия затянулась, сказал я.

- Что значит, погорячился? - подозрительность его, кажется, только удвоилась.

- То, о чем я собирался тебе сказать... Прости, но я передумал.

- Почему?

- Не могу рисковать тобой.

- Что это значит?

- Странный вопрос. Только то, что я сказал. Эйнар, останься просто моим другом.

Он откинулся на спинку стула и сложил руки на груди.

- Я тебя совсем не понимаю в последнее время.

- Я сам себя с трудом терплю, поверь мне, - улыбка вышла кривоватой.

- Почему ты не хочешь, чтобы я тебе помог?

- Эйнар! Посмотри на меня, - я развел в стороны руки, приглашая оценить в полной мере то, что он и так видел. - Кто я, по-твоему?

- Смотря, что ты имеешь в виду.

- Это же очевидно. Я - принц. И не просто принц, а наследный. Один ты это все время забываешь. Помощников у меня более чем достаточно. Мне и приказывать ничего не нужно. Все готово и только ждет, чтобы я руку протянул.

- Это ты так просишь меня не совать нос в твои дела?

- Нет. Я прошу тебя оставаться моим другом. Для которого корона на моей голове не имеет никакого значения.

- Ты понимаешь, что после этого разговора, я еще больше волнуюсь за тебя? - и после небольшой паузы спросил: - Ты в опасности?

- Не более чем обычно.

Мне вдруг невыносимо сильно захотелось отсюда поскорее уйти. Здесь все слишком. Шумно, светло, ярко. Все вместе и все излишне. Строгие кабинеты. Апартаменты. Официальные, заранее согласованные визиты. Жизнь в соответствии со строгим расписанием. Это мой мир. Не это все.

- Хорошо. Я не буду настаивать. Обещай мне одно. Сможешь?

- Что ты хочешь? - я рассеянно смотрел вокруг, не задерживаясь на чем-то определенном.

- Ты скажешь, если понадобится помощь?

Я не стал ему отвечать. Слегка улыбнулся и кивнул на прощание, а затем покинул кафе.

7 глава

Мне следовало вернуться во дворец, приступить к делам. Едва сдерживался, чтобы не прибавить шаг. Натянуть обратно свой панцирь. Вернуться в привычное русло. Эйнар и не подозревает, наверное, насколько он меня задел.

Я отчетливо понял сейчас, что на самом деле поступаю как трус. На самом деле! Как бы я не доказывал сам себе и окружающим, что моя жизнь подчиняется правилам правящего дома, только из чувства долга перед семьей, друзьями, подданными - я всего лишь нашел для себя убежище. Занимаясь делами, которых делать якобы не хотел, я просто-напросто стремился отключиться от того, что мне действительно важно. Прятался от самого себя. Заставляя  тело уставать до полубессознательного состояния, суетой повседневной забивая все мысли, чтобы ни думать, ни чувствовать, не разбиваться на части. Сохранить в себе, что-нибудь живое - вот все к чему я был способен.