Лёд

- Я не понимаю. Безопасность во время отдыха вот всё что имеет значение. Мне не нужны привилегии.

- Но ты даже не знаешь, о чем говоришь.

- Хорошо. Я не знаю. Разве это важно?

- Очень важно. Выращивать и использовать, а потом списывать за ненадобностью. С егерями обращаются именно так. Относятся к вам, как к расходному материалу и это не правильно. А вовсе не ты.

Она вдруг положила ладони мне на грудь и отодвинулась максимально возможно.

- Ты бы занялся такой работой. Сам? Просто потому что выбрал её?

- Нет. Скорее всего - нет.

- А ты знаешь кого-то, кто на это согласился бы?

Я задумался, перебирая в голове своих знакомых и однозначный ответ, что я нашел, мне не пришлось озвучивать. Эмма поняла меня без слов.

- Даже за привилегии?

Я снова промолчал.

- Возможно, я не знаю точно, но то, как егеря живут в куполах, не так уж и неправильно?

- Почему?

- Чтобы не ощущать так сильно разницы между - здесь и там.

Не то, чтобы это не приходило мне в голову раньше. Но смириться с таким подходом от этого было не легче.

- И ещё одно. Ты всегда был так расстроен, когда узнавал о моих повреждениях. С другими было бы так же?

- Ты думаешь, что и это часть вашей программы выживания? - я сразу понял, о чём она говорит.

- Пока я не встретила тебя, работа для меня была гораздо легче. Постоянно думаешь о том, чтобы скорее вернуться. Это сложно, когда не знаешь, удастся ли увидеть того, по кому скучаешь. Начинаешь отвлекаться, торопиться, бояться. С этим очень сложно справиться. Это снижает шансы.

- Шансы?

- Выжить и дойти.

- Ты... жалела, что встретила меня?

- Нет!

- Но я всегда мешал тебе?

- Нет, - после небольшой паузы, кажется, она сама несколько удивилась этому ответу.

- Для кого-то то, что его ждут, может стать стимулом к благополучному возвращению?

- Мне... хотелось вернуться скорее, - медленно выговорила она.

26 глава

- Я рад это слышать. Мне всё время кажется, что я для тебя на втором месте, - и немного вымученно улыбнулся. - Если не на третьем.

- Я не знаю,- она  смотрела на меня прямо, не пытаясь увильнуть или смягчить как-то свои слова.

- Не знаешь?

- Не знаю, на каком ты месте. Не знаю, что ты ждешь от меня. Чего мне ждать.

- Я тоже этого не знаю.

- Разве это не странно?

- Да, наверное странно. Но такова суть любых отношений. Никто не знает, что с ними станет в будущем.

- Правда?

- Правда.

Я ждал, что она удивится, замкнется, да что угодно! Но она засмеялась. По-настоящему, пусть и негромко, но это был настоящий смех! Лицо будто осветилось. Нет, скорее, будто внутри неё замерцал свет, просачиваясь сквозь кожу, глаза и освещая всё вокруг. Никогда не видел, что бы кто-то настолько менялся от смеха. Я дышать боялся в этот момент, чтобы не спугнуть и насмотреться вдоволь на её лицо.

Наверное заметив что-то, по-моему, лицу, она спросила:

- Почему ты так смотришь?

- Ты невероятно красивая, когда смеешься. Если кто-то увидит тебя такой, боюсь у меня будут проблемы.

- Проблемы?

- Тебя обязательно попытаются украсть у меня.

- Кто?

- Другие парни. Те, кто сразу в тебя влюбится, как только увидит такой. И захочет присвоить.

Она совершенно серьезно обдумала мои слова и так же серьезно ответила:

- Я редко смеюсь. Никто не увидит.

Я тоже серьезно обдумал её слова.

- Просто не смейся ни для кого кроме меня, хорошо?

- Это легко, - согласилась она. - Ты смешной.

- Я смешной?!

- Ты говоришь смешные вещи, значит ты смешной.

- Что я сейчас сказал смешного?

- Что меня может кто-то украсть.

- Но я правда думаю, что ты слишком красивая! И боюсь, что тебя у меня попытаются увести.

- Вот видишь - ты смешной! - и, наклонившись близко - близко,  проговорила: - Разве можно меня увести, если я не захочу уходить?

- Эмма.

- Что?

- Ты знаешь, что сводишь меня с ума?

- Нет. Но я начинаю догадываться.

Разве мог я предположить, что когда-нибудь встречу её? Как я мог хотя бы мечтать о девушке, которая несколькими словами способна перевернуть во мне всё. Красивая, умная, желанная... Особенно сейчас... Помогите мне Боги, что же мне с ней делать? Все мысли стремительно покидали меня, оставляя одни желания. Она хотя бы догадывается о том, что нельзя так делать? И как мне удержаться, когда она такая? На ум пришло только слово - пряная. Очень похоже на неё. Уникальный вкус, который согревает и помогает раскрыть новый вкус самых обычных вещей. С ней и вправду многое видишь по-другому, как в первый раз. Однажды попробовав, больше никогда не забудешь и ни с чем не спутаешь.

- Разве ты не хочешь меня сейчас поцеловать?

Я так задумался, любуясь ею, что забыл обо всем.

- Хочу. Но боюсь.

- Боишься?

- Боюсь, что не смогу остановиться.

Подумав, она спросила:

- Почему я чувствую себя разочарованной?

Я сгреб её в объятья, прижав голову к плечу.

- Просто давай посидим так. И не говори ничего. Мне правда сейчас нелегко.

Она застыла, не пытаясь отодвинутся. Мы просидели так несколько минут.

- Ты хочешь погулять?

- Где?

Мне показалось, что её голос звучал напряженно? Я немного ослабил руки и она подняла голову. И правда. Смотрит, будто ожидая чего-то плохого.

- Ты же почти не бывала нигде кроме казарм?

- В госпитале, - напомнила она.