Лёд Апокалипсиса

— Сообщение принял. Товарищ майор, а по погодке не подскажете, когда закончится? Приём.

— В минздрав позвони, там скажут. Не забивай мне баки, Антон. Конец связи.

— Конец связи.

Хан, всё это время хладнокровно висевший в канале тоже вздохнул и со значительной большей симпатией в голосе распрощался.

Вот что это была за херня? Опять колобка из меня слепить хочет и послать как шар для боулинга мимо волков и медведей прямиком на поиски предыдущей команды мальчишей-кибальчишей. Что характерно, старый хитрый чёрт, куда и зачем — не говорит.

А ещё — настроение испортил. Хотя человек выживший по ставке один к пятистам или даже тысяче, я не должен дрейфить (именно такова невеликая доля выживших по моим расчетам).

И действительно, пока вернулся, настроение принялось выравниваться. Пообещал себе пока не думать об этой мордастой царевне-лягушке в чине майора. Завтра, всё завтра. А сегодня каша, анекдоты, веселая компания, три палатки полукругом и вторая бутылка лоусона.

* * *

Утром позавтракали подогретой вчерашней кашей, погрели на костре здоровенный эмалированный чайник, пили жиденький кофе. Вкусно.

Ветер не стихал.

Возродили костёр, всё же без него в металлической коробке гаража зябко и неуютно. Пересказал свой разговор с Майором. Сама собой завязалась дискуссия. Я понимал, что в этой истории ехать или не ехать — последнее слово за мной. Но каждый смог озвучить свои предположения о целях Майора, о том куда ехать, и какая опасность там подстерегает.

При всех вводных сходились на том, что опасность стопудово есть. Хрена лысого Майор послал бы меня на лёгкую прогулку. Первая экспедиция — канула. Причём тогда погодка была попроще. Может, просто несчастный случай, припарковались возле медвежьей лежанки или логова волков. Или в талый участок снега. Или на гопников нарвались. Время такое, множество вариантов умереть.

Бродили, разминаясь, гуляя между машин. Холодно.

Вышел на связь. Без изменений. Лениво принялись искать, придирчиво выбирая что можно приспособить под коробок-багажник. В другое время нашли бы сварщика, изготовили под размер. Сейчас освободили (вытряхнули) нечто — напоминающее измазанный в машинное масло, некогда благородно-синий сундук неизвестного происхождения с большим количеством дырочек для вентиляции. Принесли, поставили. Ну примерно подойдёт. Маловат, а что делать?

У платформы штатные винты, открутили, проковыряли в ящике, посадили обратно на болты, подложив богатырские металлические прокладки. Проверили. Крышка работает, запоры держат. Неторопливо загрузил полезным барахлом, которое не боялось минусов. Здорово.

Чем ещё заняться пока ветер дует?

За разговорами и костром, поеданием вчерашней каши, фильмами из волшебного ноутбука Дениса, завернувшись в спальники, мы, подобно тюленям, повели ещё день, оставшись ночевать. От холода и лежания морда лица отекает. Но завтра пора бы и на Базу.

* * *

День. Я брёл по внутренней деревне, кивками приветствуя смутно знакомых мне людей, студентов, поздоровался за руку с Альпинистом (тот, несмотря на вьюгу, уходил в рейд).

Думал над тем, что скоро придёт зима внутри зимы и в помещениях Цеха придется проводить дни и недели напролёт. Для этого созданы все условия, есть культура и досуг, чтобы не сойти с ума, провизия, источник воды и тепла. Не хватало одной лишь безопасности.

Ветер несколько слабел. У нас до сих пор не было измерительного прибора чтобы это точно понять, то по ощущениям — постепенно утихал.

Допустим, завтра притихнет до сносного. Ехать ли мне на Станцию или в гости к военным? Из раскопок уже извлекли множество полезных грузов, и они не могли больше ждать. Значит пара рейсов нужна обязательно. Может даже десяток. А потом? Хочу ли я в гости к Майору? Честно говоря, не очень. Но пулемёт нужен. Когда гопники нагрянут в следующий раз, они приготовятся к подавлению двух-трех команд автоматчиков. Может, соберут банды в толпу. Или миномёт какой откопают. Хорошего не жди.

Чтобы не скучать, помог копать туннель к гаражу. Из соображений безопасности он тянулся от шлюза. Хотя Цех и имел несколько выходов, Иваныч все щели законопатил.

На следующий день, не взяв с собой надувших губки девушек, мы втроём покатились на Станцию.

Отпустил Кабыра и Дениса погулять по окрестностям, просил опасаться волков.

Грузились. Ехал. Разгружался и снова в рейс. За сутки сделал девять «ходок», перевёз гору угля, зерна и прочих ценностей.

Последним походом перехватил своих. Они не сидели без дела, нашли какую-то усадьбу одинокого художника-алкоголика и деятельно её потрошили. Кроме картин и горы пустых бутылок (ни капли запасов) разнообразные, подчас дорогие вещи, немного провизии, теплая одежда, лекарства.

Плечи и спину ломило, несмотря на анатомическое кресло. Парни были веселы, прихватили картину с не каноничным изображением Моисея, раздвигающего воды матушки-Волги для прохода советской морской пехоты на западный берег Сталинграда. Ну что, усопший был человеком неординарным.

Назавтра наметились к Майору. Об этом не говорили, но всех немного нервировала неизвестность.