Лёд и пламень

Отчего она, не задумываясь, вложила свою руку в его горячую ладонь? Почему так легко покинула реальность, не задумываясь о последствиях? Она не думала, она чувствовала, беспрекословно подчиняясь велению сердца. Тай подвёл её к кругу и, опустившись на колено, помог снять обувь. Ева смотрела только на него, когда он вёл её на можжевеловый настил. Она ощущала невероятное притяжение, странное, непреодолимое желание стать частью этого действа.

Они задвигались под музыку. Каждое её движение было зеркальным отражением движений Тая. Не отрываясь, она смотрела в его чёрные глаза, растворяясь в них без остатка, сливаясь с ним в одно целое. Никого вокруг не было. Мир перестал существовать. Во всей вселенной, среди тёмной ночи осталось лишь пламя двух людей, горящее ярче солнца. Это пламя разгоралось всё сильнее, обжигая душу Евы, превращая в пепел всё незначительное, обнажая саму суть. Её разум и тело будто освободились от тесных оков. Это чувство свободы опьяняло, дурманило, кружило голову. Сердце Евы гулко билось. Непонятное возбуждение пронзило всё её существо. Он, она и всеобъемлющее пламя... Страсть, пугающая и рвущаяся на волю.

Сейчас Ева видела в нём не друга, а мужчину, и это вызвало в её душе сильное беспокойство. Чувства, которые она испытывала к нему, не были похожи на те трепетные и неуравновешенные чувства к Марку. Это было что-то новое, волнующее. Желание и покорность, страсть и нежность... Кем она сейчас была? В какой-то момент Ева испугалась этих чувств. Так не должно быть! Она вздрогнула и отвернулась от Тая, собираясь уйти, но его крепкая рука вновь уверенно притянула её к себе. Это было неправильно, но она не могла сопротивляться ему. Она просто не хотела. Забыв про стыд и нормы приличия, она следовала за каждым движением Тая...

А он, как зачарованный, следил за её трансформациями. Она превратилась в дикую кошку с острыми коготками и буйным нравом. Каждое её движение, пластичное и по-кошачьи соблазнительное, выдавало её пробудившуюся сущность. Она волновала его, сводила с ума. Отсветы огня окрашивали волны её волос в рыжий цвет, делая их похожими на языки пламени. Никогда раньше он никого не желал так сильно. И её глаза, горящие ответной страстью, только усиливали это чувство. Подхватив Еву, он поднял её над собой и закружил. Она раскинула руки в стороны и закрыла глаза. Какое прекрасное, какое всепоглощающее чувство свободы... Тай слышал, как громко и сильно бьётся её сердце, и знал, что причиной тому был он. Её сердце звало его, перестав подчиняться пленённому разуму.

Музыка умолкла, а затем зазвучала совсем другая мелодия. Тай опустил Еву на землю. Подняв голову, она смотрела ему в глаза, не в силах разорвать возникшую между ними связь. Чувства, которые он в ней вызвал, были настолько сильными, что пугали. Она привыкла контролировать свои эмоции, но сейчас она была как оголённый нерв и совершенно не понимала, что с этим делать. А Тай не отпускал её, удерживая необъяснимой силой взгляда. Полное смятение чувств. Ева быстро задышала, в глазах потемнело. И вдруг чья-то рука сомкнулась на её запястье, потянув в общий хоровод. Аника увлекла подругу в танец, и Ева будто вынырнула из омута его глаз.

Происходящее вокруг напоминало карнавал. Каждый старался перещеголять другого в яркости костюма, в ловкости и в искусстве танца. Дикие, необузданные девушки и парни проносились мимо цветными пятнами. Еву снова и снова увлекал за собой этот стремительный поток. В какой-то момент она потеряла из вида ребят. Обернувшись в поисках, она лицом к лицу столкнулась с Оккой. На её побледневшем лице чёрными угольками блестели глаза. Ярость полыхала в них ярким огнём. Ева совсем забыла об этой девушке. Сейчас она явственно поняла, в чём причина этой ярости. Она, пусть неумышленно, но все же заняла место Окки. Ещё секунда и шумный поток вновь подхватил Еву и унёс с собой. Но перед ней ещё долго стоял образ Окки. Что-то что она увидела в её глазах, рождало в Еве неприятное чувство беспокойства.

Она раскраснелась и тяжело дышала. Ей захотелось остановиться, но шумная танцующая толпа не отпускала её. Вдруг Ева почувствовала, как горячая рука взяла её ладонь и потянула за собой. Благодаря Таю ей наконец-то удалось вырваться из толпы танцующих. Они устремились к столам утолить жажду.

— Окка ненавидит меня, — сказала Ева, пытаясь отдышаться.

— Злится — да, но не ненавидит, — ответил Тай. — Не моя вина в том, что ей с детства внушали, что она рождена для меня. И уж тем более не твоя.

— Может, так и есть? — спросила она и тут же пожалела о своих словах.

Она снова причиняла Таю боль, подсознательно желая оттолкнуть его, переубедить в намерениях. Но он не повёлся на эту провокацию и лишь слегка улыбнулся. После такого откровения она хотела отрезвить его, вернуть в реальность. И Тай прекрасно понимал её уловку. Ева отвернулась. Она знала, что поступать так было низко, но сказанного не вернёшь.

— Мне просто жаль её, — сказала она.