Лёд моей души

– Ну ладно, – решился он наконец. – Давай немного пройдёмся вместе. Не слишком далеко, чтобы спасателям не пришлось потом искать ещё и нас за компанию. Узнаем, верны ли твои догадки…

Андрис посмотрел, сколько сейчас времени и проверил уровень заряда на телефоне, а затем засунул его в карман и взял Алю за руку.

– Веди, Сусанин, – усмехнувшись, приказал он.

Они почти не разговаривали по дороге. Аля вертела головой, пытаясь определить направление, откуда бубен был слышен отчётливее всего, и сосредоточенно всматривалась в темноту. Андрис тоже прислушивался, но, судя по всему, безрезультатно.

Время шло, и Але становилось всё более неловко. Андрис, вероятно, уступил просто из вежливости, а на самом деле решил, что у неё поехала крыша… Что ни говори, а со стороны её рассказ действительно воспринимался сомнительно и странно.

Постепенно она начала впадать в отчаяние. Этот дурацкий бубен словно играл с ней в прятки! Манил своими звуками – но при этом не становился ближе и не выводил к цели. “А что, если это ловушка? – подумалось вдруг Але. – Забредём сейчас чёрт-те куда, нас потом вообще не найдут…”

– Ладно, хватит, – она опустила голову. – Дурацкая была затея. Идём назад!

– Подожди, – Андрис вдруг резко затормозил и огляделся по сторонам. – Слышишь? Как будто ребёнок плачет…

В этот миг и Аля расслышала детский плач – тоненький, жалобный; толком непонятно было, откуда именно он доносился.

– Ира! – закричала она изо всех сил, надеясь, что её услышат.

И в ответ из темноты раздалось пронзительное:

– Мам-а-а!..

Андрис выхватил телефон из кармана, включил фонарик. Темноту прорезал луч света, пробежался по кругу, отыскивая источник звука.

– Вон там! – Аля указала на груду торосов.

Это была настоящая свалка ледяных глыбин, достигающих нескольких метров в высоту. И именно там – на вершине одной из льдин – они и различили крошечную детскую фигурку.

– Господи, малышка, – ахнула Аля, – как же ты туда забралась?

То ли девочка старалась привлечь внимание и залезла на эту верхотуру, то ли спасалась от чего-то, то ли просто сверху ей было лучше видно окрестности…

– Оставайся на месте! – крикнул Андрис. – Не двигайся, мы сейчас к тебе сами подойдём!

Но Ирочка уже захлебнулась новым приступом плача и принялась неуклюже спускаться с торосов, повторяя:

– Мама, мамочка…

– Ира, стой!!! – закричала и Аля, однако малышка то ли не слышала их, то ли не понимала от шока.

Андрис и Аля рванули ей навстречу, пытаясь перехватить.

Маленькая ножка соскользнула, и, испуганно пискнув, девочка покатилась вниз.

– Нет! – взвизгнула Аля, ни на секунду не забывающая о том, что возле торосов обычно располагаются самые опасные и широкие трещины с открытой водой.

Они не успели на какие-то доли секунды. Съехав с льдины вниз, Ирочка так же моментально – никто и опомниться не успел – провалилась в становую щель и с головой ушла под воду.

Всё, что происходило дальше, напоминало замедленную съёмку.

На самом-то деле счёт шёл на секунды, на едва уловимые мгновения, время неслось вскачь, буквально летело – но Аля воспринимала случившееся, словно сама сейчас оказалась под водой: всё ощущалось медленно и тягуче, виделось слегка не в фокусе… Возможно потому, что свет фонарика внезапно погас (скорее всего, Андрис просто выронил телефон), и единственным освещением служил звёздный шатёр, раскинувшийся над бескрайней ледяной гладью.

Она отстранённо зафиксировала, как Андрис, обогнав её, бежит к трещине, на ходу расстёгивая куртку и швыряя на лёд, а затем рывком стаскивая с себя свитер.

“Зачем он раздевается? – заторможенно подумала Аля. – Холодно же…”

Она тоже бежала со всех ног, ощущая, как бешено колотится в груди сердце, и боялась, что когда достигнет зловещей трещины во льду и заглянет в неё, то увидит только мертвенную космическую пустоту, чёрную дыру, абсолютное ничто…

Андрис добежал первым и, прежде чем Аля успела опомниться, с разбегу сиганул в эту самую становую щель вслед за Ирочкой. Подлетевшую сразу же за ним Алю обдало брызгами. Это была вода, смешанная с ледяным крошевом – Але показалось, что в лицо ей впился миллион острейших иголок, и она машинально зажмурилась, оберегая глаза…

Рухнув на колени перед щелью, она с ужасом всматривалась в колышущуюся тёмную воду – угрожающе булькающую, бурлящую, абсолютно живую (или мёртвую?!), которая словно насмехалась над теми, кого только что поглотила, а заодно и над Алей: “Не отдам! Не отдам! Не отдам!”.

– Андрис… – сдавленно выдохнула Аля, протягивая руку: ей казалось, что эта чёрная дыра вот-вот может затянуться коркой льда.

Будто отвечая на её призыв, вода ещё сильнее задышала, забурлила, заколыхалась – и над её поверхностью показалась голова Андриса. Лицо его было облеплено мокрыми волосами, в которых явственно просматривались кусочки льда. Он шумно глотнул воздух ртом и снова провалился в непроглядную тьму – это выглядело словно кадр из фильма ужасов.