ЛёКа

Для родителей не только приводили в порядок территорию, а готовили концерт. Не та самодеятельность для малышей от старших отрядов, а полноценное выступление. Отряд Лены и Сережи «Фантазеры» участвовал вместе с бывшим отрядом Лены «Веселые ребята» в небольшой пьесе по мотивам Красной Шапочки.

Сережа взялся руководить с таким рвением, словно в сказке участвовали не сопливые дети и угловатые подростки, а по меньшей мере выдающиеся актеры театра и кино.

Лене хотела сказать что-то про то, как ей легко и весело с ним общаться, и как она в сотый раз убедилась в том, что ошибалась на его счет. Но слова такие опасные, неоднозначные могли в одночасье испортить все.

— Мне что-нибудь нужно передать Кате? — Вместо этого спросила Лена. Упомянуть Катю — высшая степень доверия.

Сережа оторвался от сцены и посмотрел на Лену благодарными глазами.

— Тебе здесь будет лучше.

«Неужели он все еще ревнует Катю ко мне», — растерялась Лена. Но непривычная теплота в голосе, с которой он это произнес, никак не вязалась с этой мыслью.

— А, впрочем, твое дело, — в глазах Сережи заплавали льдинки, и он вновь погрузился в постановку.

Глава 15. Напиши мне письмо, хоть две строчки всего

Администрация не сразу отпустила Лену.

— Куда ты собралась? Михайлина без тебя что ли не проживет? — втолковывала ей Светлана Владимировна.

Лена была непреклонна. Катя без нее проживет, этого как раз она и боялась.

Катя продолжала писать о бабушке, но вскользь все чаще упоминала Наташу. Время от времени в письмах фигурировали уже неизвестные Лене люди.

Писать Кате ответ Лена не стала и, забрав письмо, они отправились к «Заре». Лена, аккуратно вскрыв конвертик, прямо на ходу читала письмо подруги. Продираться сквозь мелкий Катин подчерк было сомнительным удовольствием, тем более пытаясь поспеть за быстрым Сережей. Лена щурила глаза и почти беззвучно бормотала под нос.

— Слушай…, — Лена догнала Сережу. Она не знала с чего начать и по итогу спросила всё как есть. — Тебе Катя что-то рассказывала про их «девичьи посиделки»?

Сережа сорвал травинку и сунул ее в рот.

— Девичьи посиделки, — цинично хмыкнул он и отвернулся. Волосы парня перьями торчали на макушке, от чего он был бы похож взъерошенного воробья, если бы не его подавленный вид. — Водку там твоя Катя хлещет с парнями, — наконец выдавил он.

— Что? — фраза, которую сейчас услышала Лена, оглушила ее. О чем он вообще? Что за твоякатя, какое она отношение имеет к ее вопросу.

Сережа пнул подвернувшуюся шишку и также не глядя на Лену с неудовольствием сказал:

— Не понимаю, что с ней. Ее словно подменили, какие-то чужие квартиры, дискотеки, куча парней, алкоголь…

— Это все шутка, — у Лены прорвался нервный смех. — Она пишет, что сидит с бабушкой, ну хорошо… Сходила она к этой Наташке, но ведь ничего же не было.

Лена цеплялась изо всех сил за последнюю ниточку надежды.

— Катя не такая, — глухо произнесла Лена.

Сережа с жалостью взглянул на Лену:

— Дай-ка мне твое письмо.

Лена молча протянула ему конверт. Сережа пробежался глазами по письму и скривил губы:

— Интересно получается: уехал из лагеря один человек, а пишет письма нам другой. На, — он протянул Лене небольшую стопку писем, которую вынул из своего рюкзака. — Так делать нехорошо, но ты, кажется, совсем в неведении.

Елена поморщилась: это было начало конца. Что случилось тогда в ее голове, она не смогла бы объяснить и сейчас. Как могла такая любовь и дружба превратиться в отвращение. Не зря наверно говорят, что от любви до ненависти один шаг.

Письма лежали в хронологическом порядке — раздолбай Серега бережно хранил все весточки от Кати.

— Аккуратно только, — с болью в голосе произнес Сережа. Как бы он не злился на Катю, как бы не делал равнодушный вид, его любовь к ней никуда не ушла.

Елена похлопала по карманам и вытащила пачку сигарет. Забавно, но спустя столько лет ларек в поселке еще работал. Туда Елена без особой надежды заглянула, обнаружив, что свою пачку забыла дома. В ее детстве здесь сидела ярко накрашенная женщина неопределенного возраста. Она доставала деревянные счеты и гоняя пальцем кости, без зазрения совести обсчитывала своих покупателей. Елена вытащила из сыроватой пачки сигарету и сунула ее в рот. Сигарета тлела плохо, на вкус была противной и горькой. Женщина заглянула под кровати и провела рукой по гниющему полу. Вот эта доска! Нужно было только ее как-то приподнять. Спустя десять минут мучений маленький тайник открылся, и Елена нащупала деревянную шкатулку. Чернила от сырости потекли, а странички слиплись, но текст местами был еще читаем.

***

…Приятно удивлена, что вы писали мне вместе. Сережа, спасибо!