ЛёКа

Из-за угла показалась старшая вожатая, Светлана Владимировна. Она не первый год работала в лагере, и сыскала себе славу цербера, готового откусить ногу любому желающему нарушить строгий лагерный режим. Ребята закатили глаза: когда она уже на пенсию уйдет, немолодая вроде тетка. Лена понимающе смотрела на них: не признаваться же, что наличие предпенсионного цербера ей играло на руку. У Лены, той еще трусихи, всегда было оправдание, чтобы не делать ничего «запретного»: можно было сделать вид, что ты только «за», жалко, только, что Светка бдит и ничего не получится.

— Так, уважаемые, — отчеканила вожатая. — Сразу скажу, что вы тут не на курорте, а приехали выполнять полезное и важное дело, и быть достойным примером для наших пионеров.

Лена покосилась на Катю, которая при словах «быть примером», как всегда насмешливо слегка скривила уголки рта, и про себя улыбнулась.

Светлана Владимировна выдержала паузу, мол постойте и подумайте об этом, а потом продолжила нравоучения:

— А тебе, Дорофеев, как только наглости хватило сюда снова заявиться. Последний шанс тебе даем, еще такое повториться вылетишь сразу и никакой бумаги о педпрактике не получишь.

Некрасивый, паренек в грязных штанах, непонятной растянутой отцовской футболке и смятых кедах лишь ухмыльнулся и уже открыл рот, чтобы выдать колкость в ответ. Однако остроумной шутки не суждено было прозвучать, вожатая скомандовала: «За-а-а мной», и кучка подростков, гомоня и толкаясь, таща за собой, спортивные сумки, набитые вещами походные рюкзаки, и, конечно, гитару, поплелась вглубь лагеря.

Лена переплела свои загорелые пальцы с фарфоровыми пальчиками Кати и улыбнулась ей:

— Пошли. Я уверена, эту смену мы будем вспоминать в и 80 лет, когда будем больными старухами, листать фотоальбом.

— Это я буду старушкой, а ты будешь 79-летней женщиной в самом расцвете сил, — усмехнулась Катя, которая была на год старше. И две подруги бросились догонять остальных.

В старом здании было душно и влажно, все там драили к приезду пионеров. Лица будущих вожатых покрылись испариной, девочки обмахивались панамками, парни утирались краем футболки. Было желание скорее все закончить и убежать к реке, на которой стоял лагерь.

Сегодня был первый и последний выходной день перед началом смены. Он давался для того, чтобы вожатые чуть обжились, пришли в себя. Чтобы им начитали такое количество инструкций о том, как себя вести с капризничающими детьми из младших отрядов, как оказать первую помочь при солнечном ударе, порезе, да и мало ли еще чем… Можно было хоть сразу без училища идти работать медсестрой или воспиталкой. Но, конечно, шумные подростковые головы интересовало совсем не это: они присматривались друг к другу.

Леночка, в тайне мечтающая о светлой любви как из сказки, уже более внимательно разглядывала ребят. Вот стоит Дорофеев, ну и придурок! Он самый опытный среди всех, уже третий год приезжает. За два прошлых лета ни разу даже словечком, не перебросились. Он таскался с малышами, пока Лена с Катей были в старших отрядах, и они виделись пару раз за смену. Лене за столько лагерных лет перевлюблялась, наверно в половину лагерных обитателей, начиная от шепелявящего Ваньки, давшего ей свою порцию компота до тайных страданий по лагерному физруку, который был на лет на десять старше. А вот Сережи Дорофеева в рядах покорителей Лениного сердца никогда не было, что само за себя говорило.

И, казалось, только Кате было все равно на всех. Она равнодушно и спокойно вытирала потные ладони об юбку. Была бы ее воля, она бы в этом году осталась дома, вечно Ленке больше всех надо.

Катя заметила на себе чей-то взгляд. На нее косился тот самый Дорофеев, который был отчитан старшей вожаткой. Взгляд Сережи перехватила и Лена, сразу помрачнев.

«Еще один, голубчик. Ему-то куда!» — Лена сомневалась, что Катя его вообще помнит. В этот раз никакой зависти к подруге не было, уж больно неказистым был парень. Опять посмеемся вместе, подыщем вместе какую-нибудь банку, чтобы поставить туда полузавядший букетик, один из которых вечно таскают Катькины кавалеры, и на этом все закончится.

Лена же засматривалась на светловолосого и голубоглазого парня с нашивкой самолета на кармане рубашки. Она уже знала из разговоров, что его зовут Саша, и он собирается поступать в летное училище. Ни о романтике, ни о прогулках под луной Лена даже и не мечтала, в тайне надеясь, что они просто будут в одном отряде и смогут переброситься парой слов ни о чем.

— Лена Самойлова и Валера Четнов — 3 отряд; Катя Михайлина и Сережа Дорофеев — 4 отряд, — голос вожатой выдернул ее из размышлений. — Час на то, чтобы распаковать вещи, дальше — инструктаж. Свободны.

Понятно, она сама мимо Саши, ну как всегда. А этому Дорофееву как подфартило! Жаль Катьке-то все равно, если эта шпана будет к ней лезть.

Но вышло по-другому, совсем не так, как думала Лена. Когда Сережа подошел к девушкам, Катя неожиданно спросила: «А что случилось с тобой в том году?».