Лёка

«Ну и аппетит», ― усмехнулась я и вышла, чтобы не смущать новую «подружку». Позвала к себе Катю и, рассказав о Ние, попросила отвлечь на себя бабушку. Она тут же согласилась и убежала выполнять «боевое задание». Всё-таки хорошая у меня сестра! Бывает. Временами.

Когда через несколько минут я вернулась на кухню, все тарелки были чистыми, словно их вылизали. Ну, дела! Наверно, это привычка вечно недоедавшего ребёнка ― есть впрок. А Ния, уронив голову на руки, спала прямо за кухонным столом. Я осторожно разбудила и отвела в свою комнату, уложив на знакомую ей раскладушку.

На улице ещё только начинался день, а она спала без задних ног. Видно, очень устала, и ночи ей было мало, чтобы как следует отдохнуть. А что если она действительно «в бегах»? Что за жизнь Ния вела раньше? Всё время пряталась, ела, когда придётся, спала, где придётся. Неудивительно, что она расслабилась, может быть, первый раз за, бог знает, сколько времени.

Я вышла из комнаты и столкнулась нос к носу с бабой Ниной, смотревшей на меня с подозрением.

― Ох, не нравится мне твоя подружка, Лёка! Ты бы за вещами присматривала, что ли. Я на таких детишек из детдома насмотрелась: их, конечно, жалко, а потом, глядишь, и кошелька нет.

В ответ я фыркнула и сверкнула глазами, чтобы она поняла ― свою подружку в обиду не дам. Но на неё это не подействовало, бабушка демонстративно перенесла чемоданы из коридора в комнату сестры, где собралась жить. Я её не осуждала, честно говоря, даже была рада, что она убрала вещи подальше, и в самом деле ― мало ли что…

Тут раздался звонок. Открыла дверь и замерла. Он стоял в своей серой куртке и смотрел на меня как-то очень грустно.

― Привет, ещё раз, ― я ухмыльнулась, ― и что же тебе нужно? Опять скажешь, что тебя преследую?

― Где Ния? ― без предисловий перешёл он сразу к делу.

― Спит, ― ответила, понимая, что врать ему нет смысла: наверняка проследил за ней до нашего дома.

― Я должен её забрать, поверь, так будет лучше и для неё. Здесь ей грозит опасность. Клянусь, что не причиню Ние вреда.

― Да ну? Как там в переулке? Я же своими глазами видела, что ты с ней сделал. Ты её чуть не убил! ― прошипела не хуже змеи, чтобы бабушка не услышала.

― Всё было совсем не так. Да, мне пришлось с ней драться. Но я её ни разу не ударил. Это она нападала, мне приходилось только защищаться, ― ответил он так же шёпотом.

― Да ты что! Ну, надо же! Значит, кровь мне привиделась: ах, обман зрения!

― Ещё раз говорю, я её не трогал, видно, она уже была ранена, просто этого не заметил!

― Надо же, слона-то он и не заметил! А лужу крови ты тоже не заметил, лжец!

― Какого ещё слона? Ты о чём, девушка! У тебя, что глюки? Не трогал я её, видно, у неё старая рана открылась во время боя, ― его голос дрожал от возмущения, а глаза были честные-пречестные…

― Ну, не знаю, как тебя там зовут, с раненой девушкой драться ― не занятие для настоящего мужчины, ― «завернула» я, и самой при этом стало его жаль. Он побледнел от такого обвинения. А я покраснела от стыда. Ну, в самом деле, и что на человека набросилась? А вдруг он не врёт?

― Знаешь, Лёка, была бы ты парнем…

― А я вот девушка, но это ведь не важно, правда? ― продолжила, но уже безо всякого энтузиазма. Он обиженно молчал. Потом развернулся, но перед тем как уйти, пробурчал: «Меня зовут Свен».

― Понятно. А почему ― Свен? На скандинава ты не очень похож, ― крикнула ему вдогонку.

― Потому. В армии так друзья прозвали и вообще, тебя это не касается.

И ушёл. Я захлопнула дверь. На душе было тошно.

«Ну вот, Свен, и поговорили. Рада была познакомиться. В армии, говоришь, был? Понятно, где кулаками научился махать», ― сама себе сказала я и, повесив голову, пошла на кухню. Там окно выходило на улицу. Я выглянула, надеясь увидеть этого чудика. Зачем это сделала? Наверное, потому что обидела его и очень хотела ему поверить.

«Ходят тут всякие, смущают глупых девушек. Лучше б одел на себя что-нибудь поприличнее, актёр погорелого театра, Свен, ― фыркала, кусая губы, ― так и не появился на улице, а жаль. Вдруг я его больше не увижу? Да нет, увижу! У меня же Ния. Она ему нужна…»

Глава 7

Ния проспала до вечера, а когда я пришла в комнату, чтобы позвать её к ужину, она снова сбежала. Правда, Катина куртка, которую я успела зашить, и сапожки были на месте. Неужели босиком ушла, сумасшедшая! Но, присмотревшись, заметила, что пропали те ботинки, в которых она была раньше ― странные, с загнутыми носами. Я их почистила от крови и посушила. И всё равно, как она сентябрьской ночью без куртки?

На этот раз Ния не оставила записки. Ну и ладно. Я начала привыкать, что она появляется и исчезает из моей жизни, когда ей вздумается. Смирившись с этим, пошла на кухню, откуда раздавались подозрительные крики. Судя по басистому голосу, это была бабушка. Оказалось, что вместе с Нией исчезла целая зажаренная курица, приготовленная бабулей нам на ужин. Я безропотно стерпела причитающиеся мне упрёки и мудрые замечания о том, как вредно не слушать старших. Оставалось только признать свою вину. Что я и сделала, согласно покивав.