Лёлишна из третьего подъезда

– Я, – сказала Ксения Андреевна. – За великую помощь тебе, Нюра, великое спасибо. Никогда не забуду. А больше – не надо.

– Да ты… Да ты что, Ксения? Я над собой ни смеяться, ни издеваться никому не позволю! Никому, не то что тебе с твоей Головешкой. Да вы меня не обижать, а обожать должны!

– Мы с тобой потом обо всём поговорим. – Ксения Андреевна достала из-под подушки книгу, протянула сыну. – Вот здесь наши с тобой деньги, квитанции всякие. Положи на комод. Надо будет – бери.

– Можно подумать, – оскорблённо пробормотала тётя Нюра, – что я не пользу, а вред делала.

– Тебе куда-то надо, Владик? Так ты иди, иди. Часикам к двум возвращайся, сбегаешь в столовую за обедом. Были бы у меня ноги живые, я бы на месте не сидела.

Когда Владик ушел, так и оставив сандалии, тётя Нюра заговорила громко и пронзительно:

– Чего это вы? На кого надеетесь? Думаете, ещё такую дуру, как я, найдёте? Ты поверила, что Головешка твой образумился? Да накатило просто на него. Хлебнёшь ты с ним ещё горя! Тыщу раз ещё меня вспомнишь!

– Добра твоего я никогда, Нюра, не забуду. А какая мать без горя прожила? – тихо спросила Ксения Андреевна. – За помощь, говорю, великое тебе спасибо. Только в одной руке ты, оказалось, помощь протягиваешь, а другой – по сердцу бьёшь.

– Да чего вы без меня делать будете? Да ты знаешь, что люди про меня говорят? Святая ты, Нюра, говорят! Куда вы без меня?

– Жить будем. Свет не без добрых людей. К осени меня в больницу, а Владика – в детдом. Может, и вылечат меня. На юг куда-то увезут. К морю.

Мне придётся прервать на этом их разговор. Думаю, что суть его вы уже поняли.

А перед началом следующего номера автор просит уважаемых читателей разрешить ему сказать несколько слов, которые он считает очень необходимыми

Вот мы и приближаемся к окончанию нашей программы.

Начались уже заключительные выступления.

И жалко мне расставаться с моими героями – моими друзьями-приятелями, ведь расстаюсь я с ними навсегда.

И в то же время радостно, потому что работа близится к завершению.

И с вами мне расставаться жалко. Пока вы читали книгу, мы с вами как будто беседовали по душам.

Конечно, я надеюсь, что мы с вами встретимся ещё не один раз, но всякое в жизни бывает. Недаром каждый писатель старается каждую книгу писать так, словно она – последняя. И старается вложить в неё всё, что ему хочется сказать людям.

Но какой бы ни была книга толстой, у неё обязательно есть конец.

Решил я ещё раз – последний! – ненадолго остановить действие повести, чтобы сказать вам несколько слов, которые кажутся мне очень необходимыми.

Решил я сказать их именно в этой книжке, не откладывая до следующей.

Потому что когда я напишу следующую книжку, вы уже станете совсем большими, вам будет не до детских книжек.

Если вы закроете «Лёлишну» и быстро забудете о том, что в ней написано, то – полбеды. Значит, либо я плохо написал, либо вы прочитали невнимательно.

Но вот вопрос: неужели вы умеете глотать книги?! Ам – и прочитали?

И забыли.

Тогда – для чего читать? Чтобы только провести время до начала, предположим, телевизионной постановки о шпионах?

Авторы пишут, стараются, переписывают рукописи по нескольку раз; в типографии огромные машины печатают, переплетают книги – для чего?

Если бы вы не боялись слова «учебник», я бы сказал, что книги – это учебники.

Да, да, учебники! По ним можно учиться жить.

Если, конечно, есть желание.

Говорят:

– Скажи мне, ЧТО ты читаешь, и я скажу, КТО ты.

Но есть ещё одна, по-моему, более важная поговорка:

– Скажи мне, КАК ты читаешь, и я скажу КТО ты.

Вы – люди понятливые, и я не буду вам всё растолковывать до конца. Сами поймёте.

Продолжаем нашу программу. Сейчас номер разговорного жанра. Выступают Лёлишна, дедушка и Владик

Когда Владик рассказал Лёлишне о том, что случилось с ним утром, – об истории с тарелками и тётей Нюрой, то, к радости, своей, услышал в ответ:

– Ты поступил правильно. Как настоящий мужчина.

– Да ну? – удивился Владик. – Я – единственный мужчина в семье, и ещё оказалось, что я – настоящий мужчина. Два мужчины во мне получилось?

– Один мужчина – хорошо, а два – лучше, – сказал дедушка. – Я, правда, всего-навсего единственный дедушка в семье, толку от меня не очень уж и много.

– До чего вы мне все надоели, – весело сказала Лёлишна, – честное слово. Ну, хватит, дедушка.

– Я вот о чём думаю, – сказал Владик. – А дальше? Я ведь ничего не умею делать. Две тарелки всего осталось. Вымою их – черепки соберу. А суп из чего есть? Из стаканов? Так я их тоже поломаю. В другой раз.

– Надо учиться, – сказал дедушка. – Вот я из пяти тарелок разбиваю лишь одну. Потому что у меня есть опыт. А у тебя его нет.

– Я уж когда к вам шёл, пожалел, – сказал Владик, – зря, может, сандальки не взял? А потом включил мозговую систему: нет, не зря. Сами подумайте. Во мне двое мужчин. Сообразим мы вдвоём что-нибудь путное или не сообразим?