Читаем Лёлька и Колдун полностью

– Так, гражданочки, а ну-ка цыц! – прикрикнул на них Мазуро. – Прекращаем базар, я сказал! Никому не расходиться! Соломатин! Запиши всех поимённо, Ф.И.О., адреса проживания и годы рождения.

Второй милиционер, названный Соломатиным, не пошевелился. Алана перехватила на себе его взгляд и неожиданно содрогнулась. Взгляд был холодный, скользкий, будто змеиный. Она отвернулась, и стала смотреть на Мазуро, из всей этой компании он вызывал наибольшее расположение.

– Козёл, – сквозь зубы еле слышно прошипел старлей и обернулся к соседке:

– Ваша фамилия? Имя, отчество?

– Боброва Анна Сергеевна! – с готовностью отрапортовала женщина. – Год рождения – одна тысяча девятьсот пятьдесят девятый. Проживаю: проезд Гершвина, дом тринадцать, квартира два.

– Отлично! – не понятно чему обрадовался Мазуро. – Соломатин! Ты заснул там, что ли? Отомри, с-ска!

Алана уже поняла, что особо тёплых чувств к напарнику старлей не испытывал, и даже не могла его за это осуждать. Соломатин, наконец, ожил, подошёл к Мазуро и прошептал что-то ему на ухо.

– Да ну ёлки! – тихо выругался тот. – Придурок! Пшёл вон отсюда!

Соломатин насупился, отошёл в сторонку, и оттуда кидал на товарища недобрые взгляды. Какой-то он был… мутный, как сказала бы Сонечка. "Ох, Мазуро, тебе бы лучше не поворачиваться к нему спиной", – подумала Алана.

– Итак, Анна Сергеевна, – продолжил тем временем старлей. – Как я понимаю, убийства не было? Это значит, что у нас получается? Ложный вызов? А за ложный вызов, что у нас полагается?

Анна Сергеевна всплеснула руками, и застрочила, как из пулемёта. В её оправдательной речи Алане удалось разобрать лишь несколько отчетливо сказанных слов: "бордель", "алкашня", "пьяные рожи", и одну почти целую членораздельную фразу: "вся окрестная шантрапа".

– И вообще, – подытожила соседка. – Их давно пора лишить родительских прав, а мальчишку сдать в детдом. Вы бы слышали, как он с взрослыми разговаривает, ну это же невыносимо! Сразу видно – растёт социально неблагонадёжный элемент!

Петька подскочил с дивана и сжал руки в кулачки. Мазуро поморщился:

–Давайте ближе к делу, гражданочка Боброва. Есть у Вас конкретно, что сказать по поводу произошедшего?

– У меня есть, – сказала Алана, спасая Анну Сергеевну, Петьку, а в первую очередь, себя. Потому что одному только богу было известно, как же они все ей надоели.

Алана выдала свою версию. В сжатом варианте, разумеется, и безо всяких мистических подробностей. Типа непонятных слов Петькиной матери о каком-то отражателе, и своего "парения" над собравшимися соседями.

– Вот, Анна Сергеевна, учитесь, как надо давать показания, – похвалил её Мазуро. – Теперь мне всё стало понятно, и безо всякой там "воды". Спасибо вам…

Мазуро замолчал и вопросительно воззрился на девушку.

– …Алана, – закончила она.

Старлей просиял.

– Спасибо вам, Алана! – торжественно гаркнул он. Со стороны коридора послышались робкие аплодисменты – это кто-то из не успевших сбежать соседей, решил, что началась раздача вознаграждений. Анна Петровна сникла и отвернулась к мужу, а Алана пристально посмотрела на часы, висящие на стене. Кажется, это было единственный предмет в комнате, избежавший последствий пьяного буйства Петькиного отца. Она очень надеялась, что старший лейтенант поймёт её взгляд правильно – самой лучшей наградой для неё сейчас было бы разрешение вернуться домой.

Впрочем, как выяснилось, и у милиции вопросы к жильцам дома номер тринадцать по улице Гершвина на сегодня тоже закончились. Отпущенные по домам соседи потянулись на выход – доедать остывший ужин и готовиться ко сну. Никто так и не удосужился записать их данные, и вообще никто никаких записей не оформлял – это казалось немного странным, но Алане думать об этом было лень. Она слишком устала и просто хотела домой.

Но сегодня был явно не её день. Уже дважды за последний час старший лейтенант Мазуро не позволил ей пересечь порог Петькиной квартиры.

– Девушка!.. Алана!.. Подождите! Прошу вас, уделите мне ещё буквально минуточку!

******

Однажды Никита рассказал ей о методе "добрый и злой полицейский", который широко распространён среди следователей. Суть метода заключалась в обычной манипуляции человеческим сознанием: один следователь – "злой" – разговаривает с подозреваемым лицом на повышенных тонах, угрожает, запугивает, и рисует красочные картины пребывания в местах "не столь отдалённых". А затем подключается второй – "добрый" – проявляет участие, входит в положение и предлагает решить дело по-хорошему. Смена "доброго" и "злого" следователей продолжается до тех пор, пока задержанный не созреет до понимания, что лучше пойти на союз с "добрым" и дать показания, чем нахлебаться по полной программе со "злым".

И вот теперь, глядя на старшего лейтенанта Мазуро, Алана не могла избавиться от мысли о том, что он-то ну просто создан для роли "доброго следователя". Настолько его улыбка была обаятельной, а взгляд – тёплым, что, не смотря на все предостережения Никиты, отказать бравому стражу порядка она не смогла.

Перейти на страницу:

Похожие книги